Соблазн двойной, без сахара - [3]

Выходя из кабинета, Константин Сергеевич снова глянул на меня:

— И с одеждой. У нас тут не монастырь. А у меня настроение портится, когда я чувствую себя в монастыре.

Еще часа два я пребывала в отупелой заторможенности. И даже вечером не могла толком объяснить Кате, что конкретно произошло. Меня вроде бы приняли. Вроде бы на испытательный срок. Что-то про лицо и одежду. Потом Катя меня зачем-то обнимала и поздравляла, а я пыталась поверить в ее слова — мол, теперь-то я себя проявлю! Возвращение домой откладывается!

2

Светлану можно было бы назвать красавицей, если бы не постоянно угрюмое выражение лица и глубокая складка между бровями. Оказалось, что она секретарь Константина Сергеевича — ее и обязали на следующий день вводить меня в курс дел. Она словно постоянно куда-то спешила и говорила очень быстро, а я пожалела, что не включила диктофон на сотовом:

— Вот тут твое рабочее место. Все звонки на Андрея Николаевича не переводи, только вот из этого списка. Если клиент настойчив, то связываешься с шефом и уточняешь. Не дергай его по пустякам, тебе же дороже выйдет. Он никогда не кричит, только щурится… Ты же видела, как он щурится?

— Видела, — обреченно признала я.

— Ну тогда представляешь. Со временем начнешь распозновать: немного глаза сузил — ты что-то делаешь не так; сильнее — тебе лучше скрыться с его глаз под любым предлогом; вот так капитально, до узких щелочек, — Света продемонстрировала как именно, — лучше беги заграницу и не оглядывайся. Ну ее, эту столицу, жизнь дороже. Дальше…

И она все перечисляла и перечисляла мои обязанности. А мне от такого обилия неприятных новостей хотелось залезть под стол, зажать голову руками и хотя бы немного похныкать. Но Света, единственная моя тут поддержка, била беспощадно:

— Обед с часу до двух. Забудь об обеде. Хотя бы на первые дни. Бери с собой кофе в термосе, бутерброды там какие-нибудь — и главное, всегда изображай, что ты на рабочем месте приклеена. Тебе простят многое, если увидят, что ты мечтаешь здесь остаться. Потом переведут в штат — там будет морально попроще. Через годик-другой так привыкнешь, как будто за этим столом и родилась. Через три года будешь по ночам вскакивать и думать, а не послать ли все к чертям и не свалить на Гавайи.

Меня подвел голос:

— То есть ты об этом думаешь?

— Бывает в период слабости, — на той же ноте ответила Светлана. — Зарплатой здесь не обижают, но все остальное.

И она просто закончила предложение посередине, даже без интонации, подразумевающей задумчивость. Оборвала, как если бы все было очевидно, добавлять нечего. Мне было не очевидно, но переспрашивать я побоялась — уж сильно не хотелось узнать, что же там «остальное».

Начальники с утра были на выезде, потому у меня было время на хоть какую-то адаптацию без прищуренных глаз. Светлана несколько раз до обеда забегала ко мне — проверить, все ли в порядке. А мне толком даже делать еще было нечего! Я просто осматривала стеллажи с бесконечной документацией, щелкала файлы на рабочем столе компьютера и пыталась запомнить, что где находится. В случае необходимости быстро сориентируюсь. Если не заморожусь от страха, конечно. Но за это время получилось прийти в себя и даже поверить в то, что все будет хорошо.

Светлана оказалась для меня настоящей находкой. Во-первых, она олицетворяла собой родственную душу, которая попала в ту же лодку намного раньше меня. И вот же, живая и здоровая! А это вселяет оптимизм. Во-вторых, она на мое появление в офисе отреагировала с дружелюбным облегчением — дескать, все обязанности на нее свалили, а теперь мы все разделим, после чего Света заживет новой жизнью. И пусть у ее радости были основания, это неведомым образом сказывалось на ее настроении — подчеркнутая терпеливость.

— Молодец! Но не совсем так, — мягко подбодрила она меня, после того, как я ответила на первый звонок. — В конце обязательно называй примерное время, когда перезвонишь. И бери с запасом в несколько часов. Клиентура из главного списка очень важна и очень занята. Покажи им, как ценишь их время.

— О, поняла, спасибо! — улыбнулась я благодарно.

— И еще. Некоторые будут открыто хамить. Большой бизнес такой — они все как натянутые струны, и неизвестно в какой момент сорвет. В такие моменты включай бронебойную защиту — не реагируй на провокации, не бросай трубку, отвечай монотонно одно и то же, пока хамлу не надоест орать. Опыт подсказывает, что большинство из них вообще об этом срыве не вспоминают, а некоторые потом даже извиняются, но стоит тебе хоть что-то в тон ему ляпнуть — все, не забудут.

— Я постараюсь.

Для поднятия самоуверенности я даже кулаки сжала. На такой должности я или уже научусь бороться со своими комплексами, или вылечу отсюда, но с богатым опытом. В любом случае буду расценивать как шанс измениться! Зато когда буду лететь в родной город, то получу основания считать, что сделала все возможное.

Света вдруг улыбнулась и хлопнула меня по руке:

— Все, все, выдыхай. На самом деле, ничего сложного, надо просто привыкнуть. Коллектив здесь хороший, но женские отделы грешат сплетнями. Будь уверена, что о тебе уже сплетни пошли. Не бывает же такого, чтобы молоденькая симпатичная секретарша с шефом не спала. Со сплетнями нужно просто смириться, как с издержками профессии, — и она звонко рассмеялась.