Собиратель сердец - [2]

Король хотел бы, чтобы Аурелия вышла замуж, чтобы у нее тоже были дети. Он смог бы использовать ее кровь сильнее. Но ему нужно было найти для нее мужа, что останется в Таллите, а не попытается забрать ее с собой. Это усложняло дело.

Принц Аурек вздохнул, глядя в окно. Одна из горничных, Селена или Целеста, он забыл ее имя или не знал, должна была встретиться с ним здесь сегодня после обеда. Он сунул записку в ее корсет прошлой ночью. Она была новенькой, он заметил ее за ужином, пока медленно слизывал утиный жир с пальцев, от чего она покраснела. Ему понравились пятна розового цвета на ее шее, на ее горле, как и румянец на щеках. И он написал на кусочке бумаги, которые всегда носил с собой, и сунул записку между ее грудей, пока проходил мимо. Редкие служанки получали записки от принца Аурека. И никто до этого не отказывался.

Во дворе внизу было тихо, не шелестели юбки девушки, спешащей к башне, к нему, и он нахмурился, спустил длинные ноги с подушек, что усеивали диван у окна, не обращая внимания на грязь, что осталась на них от его сапог.

Он угрюмо вышел из комнаты, пальцы скользили по каменным стенам, пока он шел к веревочному мосту, что был его путем в главное здание. Все башни были с ним связаны мостами, по которым могли ходить только королевичи и придворные. Слуги и обычные люди ходили внизу. Аурек часами ходил между башен, позволяя жителям Таллита смотреть на него, пока он проходит. Но сегодня, когда он посмотрел вниз, он увидел насмешку и потрясение в их глазах, они понимали, что кронпринца Таллита отвергла служанка.

Он подумывал приказать, чтобы ее выпороли. Это успокоит его, и он увидит ее раздетой до нижней юбки, а потом ее отстегают. А он будет стоять перед ней и заставит кого-то держать ее голову поднятой, чтобы она смотрела на него, пока ее избивают.

Он взбодрился и пошел по мосту, а потом замер.

Перед ним замерла, перестав грызть веревки, и смотрела на него как на диковинку большая коричневая крыса.

Аурек шагнул вперед, но крыса не убегала, ее нос подрагивал. Он сделал еще шаг, но зверь отказывался отступать. Аурек никогда еще не видел настоящую крысу, и он не знал, интересоваться или пугаться. Крыса такого смятения не испытывала. Она смотрела на принца черными немигающими глазами. Одно ухо у нее было разорвано недавно, кровь еще была влажной. И когда Аурек вытащил кинжал с камнями из-за пояса и бросил в нее, крыса задвигалась. Она злобно зашипела и побежала по мосту, нож промазал и зазвенел о землю внизу. Крыса оглянулась на Аурека и пропала в крохотной трещине в стене.

Аурек забыл о служанке. Он пересек мост и пошел в тронный зал, где его отец сидел и слушал просьбы. Он отмахнулся от глашатая и прошел к королю, занял место справа. Аурелия стояла слева от отца. Когда низший лорд, судя по его тунике, поклонился и ушел из зала, Аурек склонился к уху отца.

— Я только что видел крысу, — сообщил он.

— А я говорила, — сказала с долей радости Аурелия. — Теперь вы мне верите?

Хотя они были похожи внешне, Аурек и Аурелия были противоположностями. И когда Аурек потребовал, чтобы начали охоту на крысу, что они разнесут башню, если нужно будет, Аурелия положила ладонь на плечо отца с тревогой.

Король повернулся к дочери:

— Что ты советуешь? — спросил он, пока его сверлил взглядом ее брат.

— Мы подождем, — просто сказала она. — Я тоже не люблю крыс, и мне не нравится, что они есть у нас дома, но это случилось бы рано или поздно. Корабли прибывают и уплывают так часто, что было лишь вопросов времени, когда крысы появятся у нас. Но не будем спешить, позволим природе самой все исправить. Коты могут решить проблему. И другие крысы учуют кровь этой крысы и не станут сюда лезть.

Король долго смотрел на дочь.

— Хорошо. Мы позволим природе разобраться.

Хотя он старался любить их в равной степени, Аурелия всегда была его любимицей. Она была очень похожа на маму. Он любил и сына, но видел в Ауреке многое от себя. И хотя Аурелия не могла делать золото, она была способна на кое-что ценнее. Капля ее крови в воде создавала эликсир, что исцелял раны и болезни. Если принимать его каждый день, это останавливало старение. С этим эликсиром король мог править, сколько пожелает. Сколько ему будет нужно.

Аурек пока что этого не понимал.

* * *

Аурелия, казалось, была права. На следующее утро работники кухни, укутанные в одеяла на полу в кладовой, проснулись от визга посудомойки. Поднявшись, чтобы наказать служанку за то, что она разбудила ее, повариха чуть не упала при виде растерзанной крысы на полу кухни. Она ударила девушку по щеке и приказала убрать все. Посудомойка, всхлипывая, поражалась жестокости котов. Она всегда считала их друзьями, кормила обрезками, которые не были никому нужны. Как они могли быть такими неблагодарными и оставить обезглавленную крысу на ее пути?

Но коты, видимо, презирали служанку. Шли недели, она убирала тела стольких крыс, что перестала плакать. Она вздыхала и убирала, и во всем Таллите так делали мужчины, женщины и дети. То, что сначала пугало, стало привычным, как вынос мусора или уборка в хлеву. Аурек ухмылялся сестре каждый раз, когда поступали новые жалобы королю, но король серьезно воспринимал слово дочери. Если Аурелия сказала, что природа все решит, то так и будет.