Собеседования о жизни италийских отцов и о бессмертии души - [43]
Петр. Доволен твоим объяснением. Но после того как ты сказал, какими совершенствами обладал благочестивый Елевферий, хотелось бы знать, есть ли и ныне в мире сем такие люди.
Глава тридцать пятая. Об Аманции, пресвитере Тусцийской области
Григорий. Флорид, епископ Тибурской Церкви, которого святость и правдолюбие известны твоей любви, рассказывал мне, что у него был один пресвитер, именем Аманций, человек, отличавшийся особенно простотою и обладавший, по его словам, таким дарованием, что он, по примеру апостолов, возлагал руку на больных и исцелял их: и как бы ни сильна была болезнь, она исчезала при его прикосновении. Еще рассказывал он об нем то чудо, что где бы ни нашел он самого лютого змея, одним крестным знамением поражал его, так что силою креста, изображенного человеком Божиим, змей издыхал от разрыва внутренностей. Когда змей хотел от него скрыться в пещере, он осенял пещеру крестным знамением, и змея тотчас вынимали из пещеры мертвым. Я сам старался увидеться с человеком, обладавшим такою силою; и, когда привели его ко мне, я пожелал, чтоб он остался на несколько дней при больнице, чтобы скорее можно было узнать, обладал ли он каким даром исцеления.
Между прочими больными там находился умопомешанный. Однажды ночью в припадке своей болезни он начал громко кричать и своим страшным криком обезпокоил всех больных так, что никто из них не мог уже заснуть. Так к величайшему сожалению, что было худо для одного, то было еще хуже для всех. Но как сперва от достопочтенного епископа Флорида, который тогда также был вместе с вышеупомянутым пресвитером, так потом и от отрока, в ту ночь прислуживавшего больным, я до точности узнал, что достопочтенный пресвитер, встав со своей постели, молча приблизился к ложу умопомешанного и, возложив на него руку, начал молиться. Потом, когда больному стало легче, взял его в верхнее отделение дома, в молитвенницу, где еще усерднее молился за него, и уже здоровым привел его к постели, так что после сего он уже не кричал и не безпокоил никого из больных своими возгласами и, получив полное сознание, уже не увеличивал болезни других. — По одному этому чуду мы должны считать справедливым все, что говорили о св. Елевферии.
Петр. Много назидательного для жизни — видеть столь великих чудотворцев на земле и в своих согражданах созерцать Иерусалим Небесный.
Глава тридцать шестая. О Максимиане, епископе Сиракузском
Григорий. Расскажу тебе и о чуде, которое всемогущий Бог благоволил совершить некогда над рабом Своим Максимианом, ныне епископом Сиракузским, а прежде настоятелем моего монастыря. Когда по распоряжению моего архипастыря я находился при константинопольском дворе в должности церковного апокрисиария, там, по своему благорасположению, приходил ко мне почтенный Максимиан с братиею. Когда же он отправился в Рим в мой монастырь, на Адриатическом море застигла его страшная буря и, вместе со всеми спутниками своими, он необыкновенно чудесным и сверхъестественным образом испытал на себе гнев и милость всемогущего Бога. Ибо яростные волны, воздымаемые сильным ветром, угрожали им смертию; кормило корабельное было оторвано, мачта сбита, паруса плавали в воде и весь корабль, обуреваемый страшными волнами, был поврежден во всех своих частях. Сквозь открывшиеся щели протекала в него морская вода и наполнила корабль до самой верхней палубы так, что не столько был заметен корабль на воде, сколько вода в корабле. Тогда все, находившиеся на корабле, страшась уже не близкой, а настоящей и видимой погибели, простились друг с другом, причастились Тела и Крови Искупителя, и каждый молил Бога благоволительно принять души их после того, как тела их были осуждены на столь страшную смерть. Но всемогущий Бог, поразивший их столь великим страхом, чудесно спас их жизнь. В продолжение восьми дней корабль их, до самого верха наполненный водою, продолжал плыть своим путем, а в девятый день пристал к Кротонской пристани. Все, плывшие с вышеупомянутым достопочтенным Максимианом, сошли с корабля невредимы. Но как скоро после них сошел и сам он, корабль тотчас погрузился на дно той пристани, как будто бы, когда сошли с него, он лишился не тяжести, а легкости. Корабль, когда был наполнен водою и народом, носился и плавал по морю, а как скоро Максимиан с братиею оставили его, он не мог держать у пристани воды без народа. Этим всемогущий Бог показал, что Он Своею дланию поддерживал этот корабль, когда он был нагружен, а когда люди сошли с него и он остался пустым, то для чего уже было ему оставаться на воде?
