Собаки на фронтах Великой Отечественной - [54]

8. —″— Набиулин Гравша —″—

9. —″— Зверев Петр Карпович —″—

10. Лейтенант Новиков

11. Лейтенант Жарков

12. Капитан Пугно П. П.

Потерь в людях и боевой технике нет.

За отличную работу, за мужество и отвагу на поле боя при прорыве обороны противника ходатайствую о представлении к правительственной награде:

1. Лейтенанта Новикова

2. Лейтенанта Жарова

3. Мл. сержанта Добрынина

4. —″— Щеголева

5. —″— Семерикова

6. Красноармейца Баталова

7. —″— Никитина

8. —″— Набиулина

9. —″— Тихонова

Прошу объявить благодарность:

1. м/серж Полномочному

2. красноармейцу Тахтину

3. —″— Звереву

4. —″— Гладуну

5. —″— Семерикову

…

зам. командира 37 ОБСМ

капитан

Пугно П.П.»[82]

Смерть, упакованная в металл или дерево, подстерегала на каждом шагу. В обманчивой тишине знойного лета, когда пахнет ромашкой и клевером, и в полуденном зное стрекочут кузнечики, сантиметр за сантиметром продвигаются вперед замученные жарой люди и собаки, которых обрядили в парусиновые шляпы-пилотки, оберегая от солнечного удара. А зимой собачьи головы утопают в снегу, саперы же спасаются от него наколенниками, надетыми на валенки. Особенно запомнившимся командиру взвода Дине Волкац было разминирование территории после знаменитой Корсунь-Шевченковской операции. В марте ее взвод и еще две роты спешно перебросили на Корсунь-Шевченковский плацдарм. Немцев там побили знатно.

Злой мартовский дождь сменяет мокрый снег и все, что под ногами, превращается в жидкое месиво. Люди увязают в этой студеной каше по колено, собакам студеная грязь поднимается выше брюха. Носы работают исправно, но садиться, обозначая мину, было неимоверно трудно. Но, выматываясь до предела, делали свою работу бойцы и четвероногие минеры. Очистили дорогу и уже бороздят жижу наши тридцатьчетверки, стоит грохот, приятный сердцу: наши танки идут в наступление с нашими автоматчиками на броне. А за ними, подоткнув шинели, шагают пехотинцы.

Наступление! Оно дает о себе знать раскатами орудийного гула, и под эту музыку легче идти вперед. А вот найти кусочек земли повыше и посуше — проблема. Собаки наконец-то смогут отряхнуться и — берегись, кто зазевался — обстреляют грязью с полной глубиной чувств. Начинают крутить головами — ужин-то где? А грузовик забуксовал, и бойцы, оставив у машины чертыхающегося водителя, несут на плечах и головах бачки, пробираясь по грязи.

Вечером в избе или палатке — как случится — она устраивалась так, чтобы дать отдых спине, которая в сырую погоду особенно ныла, напоминая о начале войны. Ей было тяжелее, чем подчиненным-мужчинам, но жаловаться даже самой себе она запретила раз и навсегда.

Тем более что мы гнали врага, наступая фашисту на пятки, и настроение в часы затишья было совсем иное, чем в сорок первом и сорок втором. Кинопередвижка редко баловала батальон, зато книги, которыми располагала небогатая библиотека части, зачитывались «до корок». Пушкин, Лермонтов, Паустовский выдавались строго «на время» и бойцы ревниво следили, чтобы «по второму разу не начинали». «Война и мир» Толстого имелась не полностью — как раз та часть, где описано Бородинское сражение. Книга пользовалась бешеной популярностью, а сохранность ее вызывала тревогу. Но Кулижных пообещал: «Доживет до победы!» И оказался прав.

Дина решила вспомнить режиссерский опыт, и бойцы неожиданно для самих себя оказались талантливыми актерами: с удовольствием сыграли в чеховском «Медведе». Она поставила и популярную до войны пьесу Фредерика Вольфе «Рыбачка с побережья». Талантов оказалось столько, что силами взвода дрессировщиков 5 декабря был дан концерт для всего батальона.

Однако отдыхать было особо некогда, тем более что 37-й получил еще и дополнительную нагрузку. Приказом начальника инженерных войск 1-го Прибалтийского фронта № 0103444 от 18 декабря сорок четвертого 37-му ОБСМ вменялось контролировать состояние вновь создаваемых подразделений собак-миноискателей.

Относились в батальоне к новому поручению со всей ответственностью, а принцип отношения к собаке, исповедуемый в 37-м, случалось, расходился с тем, что приходилось видеть во время проверки. Вот как выглядела реальная ситуация в отделении собак-миноискателей при 29-й ИсБр 6-й гвардейской армии в оценке лейтенанта А. М. Бобрика.

Замечания по содержанию:

«1. Будки из веток.

2. Привязывают собак телефонным кабелем.

3. Чистка 8 собак — хорошо

3 собаки — удовл.

…

Из 11 собак работали 9

6 — хорошо

1 — удовл.

2 — плохо.

…

щеток — нет

кормушек — нет

питание — с перебоями

часть продуктов доставляется только по инициативе комвзвода»[83].

Акт от 18 декабря 1944 года.

В 17-й инженерно-санитарной бригаде 51-й армии проверку состояния, подготовку и работу подразделений собак-миноискателей проводил мл. сержант 37-го батальона Булганов «в присутствии ком. 2 взвода собак-миноискателей мл.л. Маковского». Кормили здесь собак грамотно. «Суточная норма мяса — 400 гр., крупы — 800 гр., овощей — 200 гр., соль — 25 гр. Качество хорошее, питание разнообразное».

«Из 12 собак — дрессированы 10, на 2 — нет вожатых, пригодны к работе на минных полях 8 собак.

1944 года 28 декабря месяца»[84].

Объективность оценок существовала не для разноса и выговора (если дело обстояло плохо), а для немедленного выправления ситуации: немцы в сорок четвертом установили частоту минирования в один метр между минами. Появились в немецкой армии ранее неизвестные виды мин, поставленные на неизвлекаемость, например TMIZ-43. Чаще стали встречаться химические мины нажимного действия.