Собаки и демоны - [42]

Несколько недель спустя Донен заявил, что ждал тридцать часов прежде, чем сообщить об утечке радиоактивного трития в тепловом реакторе Фуген. Это было чудом, тем не менее, потому что в одиннадцати случаях утечек трития в течение предыдущих двух с половиной лет, Донен не сделал ни одного заявления. Реформа, однако, была произведена: Донен был "расформирован" и переименован в «Генден» в мае 1998 года, предположительно, с целью успокоить сердитую общественность. Сегодня, под этим новым именем, ядерное агентство продолжает работать как прежде: с тем же самым штатом, офисами и философией.

Не только правительственные учреждения, такие как Донен-Генден, отстают в ядерной безопасности. Те же самые проблемы окружают частную промышленность. Проблемы на заводе Токая достигли кульминации в 10:35 30 сентября 1999 года, когда служащие на заводе по производству ядерного топлива, которым управляет JCO, частный подрядчик, свалили так много урана в технический бассейн, что он достиг критической массы и взорвался, начав безудержное ядерное разложение. Это была худшая авария на ядерном объекте Японии – и худшая в мире, начиная с Чернобыля, приводящая к непригодности для использования имущества десятков тысяч людей, живущих в области около завода. Взрыв был трагедией для сорока девяти рабочих, которые были заражены радиацией (три из них критически), и в то же самое время комедией неисправностей, дезинформации и ошибок. Оказалось, что ядерная установка Токая не ремонтировала свое оборудование для обеспечения безопасности больше семнадцати лет. Рабочие использовали секретные инструкции, подготовленные менеджерами JCO, которые обошли правила техники безопасности в нескольких критических областях: по существу материал, от которого рабочие должны были избавиться через цилиндры роспуска и насосы, был выпущен вручную ведрами.

Меры борьбы с несчастными случаями не могли быть описаны никаким другим словом, кроме как «примитивные». Пожарные примчались к месту аварии после того, как им сообщили о взрыве, но поскольку им не сказали, что авария произошла на ядерном объекте, они не взяли с собой защитные средства, хотя у их пожарного депо они были – и все они были заражены радиацией. В первые часы трагедии ни одна местная больница не знала, что делать с жертвами, и это при том, что у Токая пятнадцать ядерных установок. Не было ни одного измерителя нейтронов во всем городе, таким образом, префектурные чиновники должны были нанять внешнее агентство, чтобы обеспечить замеры; измерения были наконец сделаны в 17:00, спустя почти семь часов после бедствия. Данные показали уровни 4.5 миллизивертов нейтронов в час, когда безопасный предел - 1 миллизиверт в год, и только тогда чиновники впервые поняли, что реакция расщепления все еще продолжается! Много других измерений, касаемых изотопа йода 131, были сделаны только целых пять дней спустя.

Несчастный случай в Токае стал шоком для других производящих ядерную энергию стран. Директор «China National Nuclear Corporation» прокомментировал: «Улучшение управленческих методов является ключевым уроком, который Китай должен извлечь из несчастного случая Японии, так как утечка произошла не из-за ядерной технологии, но из-за неправильного управления и человеческой ошибки». И, действительно, неправильное управление в союзе с официальным опровержением было в корне бедствия. «О нет, серьезных несчастных случаев здесь не может произойти», - объявил главный японский ядерный чиновник, спустя несколько часов после того, как в Токае имела место реакция расщепления.

Уровень чистой фикции в ядерной промышленности Японии может быть охарактеризован историей о том, как Донен неправильно использовал большую часть своего бюджета для работы по реконструкции между 1993 и 1997 годами. Проблема заключается в 2 000 бочках радиоактивных отходов низкого уровня, хранимых в Токае, которые начали ржаветь в ямах, заполненных дождевой водой. Отчеты показывают, что проблема, датирована 1970-ым годом, но только в 1993 году Донен начали принимать меры, попросив деньги на удаление бочек из ям и постройку сараев для временного хранения. Пока неплохо. Четырьмя годами позже, потратив ¥1 миллиард, Донен все еще не вынул бочки из ям и не построил сараи. Никто не знает, где денежные средства, поскольку Донен не обязан обнародовать свои бюджеты – но подозрение было, что Донен тайно потратил их, делая гидроизоляцию ям, чтобы скрыть доказательства радиоактивной утечки. «Нет никаких проблем», - сказало агентство. Один чиновник заметил: «Водный уровень не понизился, значит, радиоактивный материал не просачивается наружу».

Донен продолжал просить еще денег в 1998 году, заявив, что идет реконструкция, и необходимо ¥71 миллион, чтобы снести сараи, которые никогда не были построены! Они даже приложили рисунки, чтобы показать, как укрепили внутренние стены ям хранения. Чиновник Донен, отвечающий за технологию защиты окружающей среды от радиоактивных отходов, сказал: «верно, что ямы хранения будут в конечном счете укреплены полностью. Таким образом, я думаю, что  все будет в порядке, если детали проекта не будут отличаться от того, что мы заявили в нашем запросе о бюджете».