Собаки и демоны - [19]

Иностранные аналитики были в восторге от населения, обученного повиноваться бюрократии и крупным индустриальным корпорациям Японии. Но это также означает, что у страны нет никаких тормозов. Однажды запущенный, двигатель политики начинает вращаться, он продвигается вперед как неостанавливаемый танк. Можно сказать, что причина этой «неспособности остановиться» находится в корне бедствий от Второй мировой войны и от разрушений окружающей среды послевоенной Японии.

Вскоре после войны Служба Лесоводства Японии ввела программу очистить склоны гор и засадить их кедром. Цель состояла в том, чтобы заменить родной лес широколистного табака чем-то более выгодным, что будет служить индустриальному росту Японии. Десятки миллиардов долларов текли в этот продолжительный проект, в итоге к 1997 Япония заменила 43 процента всей своей лесистой местности монокультурой хвойных деревьев, главным образом «sugi» или японским кедром.

Таким образом, сельский пейзаж Японии был полностью преобразован. Сегодня по всей стране высокие стены кедра, высаженного ровными рядами, внедряются в то, что остается от яркой перистой зелени родного подлеска. Почти невозможно найти первозданное место пейзажа, который в течение многих тысячелетий был сущностью традиционного японского искусства и литературы: сочетание клена, вишневых деревьев, осенних трав, бамбука и сосен.

Кроме эстетического и культурного вреда, монокультура кедра опустошила дикую природу, поскольку плотные ряды кедров вытесняют лес и разрушают среду обитания для птиц, оленей, кроликов, барсуков и других животных. Любой, кто путешествовал пешком через эти плантации кедра, знает, насколько они смертельно тихие, лишенные трав, кустарников и буйной джунглейской листвы, которые характеризуют родной лес Японии. Лишенные травяного покрова, склоны больше не держат дождевую воду, и горные потоки пересыхают. В Долине Ийа засуха затронула реки в моей деревне настолько сильно, что многие из них остаются сухими в течение многих месяцев. Сельские жители называют это «кедровой засухой». Эрозия от плантаций кедра приводит к оползням и к заиливанию рек, делая эти склоны и реки объектами для фатальной области Министерства строительства.

Это не все. Аллергия на пыльцу кедра - болезнь, почти неизвестная несколько десятилетий назад, сейчас затрагивает 10 процентов всех японцев. Доктор Саито Иосо, специалист по аллергии в Токийском Медицинском университете, заметил, что пока нет никакого метода лечения для устранения аллергии на пыльцу, поэтому он рекомендует носить защитные средства, такие как маски и очки. И действительно, маски и очки – это то, что Вы видите на улицах весной в Токио. Только некоторые из владельцев масок пытаются избежать заболевания или распространить простуду, но сотни тысяч остальных пытаются защитить себя от искусственной чумы кедровой пыльцы.

Последние штрихи к этой картине - дороги, которые Служба Лесоводства строит, чтобы обеспечить пределы легкой досягаемости транспортных средств, чтобы возить древесину с плантаций кедра. Агентство потратило миллиарды долларов на дороги лесоводства в каждой отдаленной дикой местности, включая национальные парки - и они тоже пострадали ради того, чтобы освободить склоны для кедра. Это нужно видеть, чтобы в это поверить. В Префектуре Ямагаты, поддержанная правительством, Строительная корпорация Лесоводства в 1969 году выдвинула план постройки 2 100 километров дорог в горах стоимостью ¥90 миллиардов. Жители и группы защитников окружающей среды выступили против проекта, и технические проблемы заполонили его на многие десятилетий. «Если бы в нашем распоряжении были такие деньги»,- говорит мэр Нагаи, города в Ямагате,- «мы сделали бы что-то еще – но если национальное правительство настаивает [на строительстве дорог лесоводства], мы счастливы сотрудничать». Жирное правительство субсидирует продолжение программы.

Все это для промышленности, которая вносит меньше 1 процента в ВВП! Для экономики восстановление лесных массивов было полным провалом. Долг Службы Лесоводства составляет приблизительно ¥3,5 триллиона, как результат десятилетий его субсидий, чтобы поддержать восстановление лесных массивов и построить дороги. Цены на древесину уменьшились в течение многих лет, а зависимость Японии от иностранного леса теперь 80 процентов (при 26 процентах три десятилетия назад). Давно, в 1940-ых, когда политика восстановления лесных массивов была приведена в движение, планировщики ожидали, что горные жители будут прореживать и заготавливать кедровые деревья, но сегодня никто не хочет делать изнурительную работу, требующую рубить древесину на склонах Японии. Деревни истреблены, и Служба Лесоводства уменьшила свою рабочую силу от пика 89 000 человек в 1964 году до всего лишь 7 000 к марту 2001 года. Недавний обзор резюмировал, что немногие японские горные деревни, не пострадавишие от истребления, где сельские жители могут зарабатывать на жизнь от сбора урожая шитаки, диких трав, древесного угля и охоты на диких зверей родного лиственного леса, имеют низкий процент плантаций кедра.