Собака сутулая, или Несколько дней из жизни Кассиопеи Кирпичниковой - [15]

— Хороший вопрос. Гражданка Сокольничая, почему вы обвиняете гражданина Кирпичникова в краже собаки?

— Да потому что вон она, мерзавка, я её в окошко вижу! — и гражданка Сокольничая ткнула пальцем в окно, из которого выглядывала Кася.

Участковый вопросительно посмотрел на Дмитрия Олеговича, и он спокойно ответил:

— Это наша собака, её зовут Кася.

— Врёт он всё! Мадам это! У него и прав на вождение, наверное, нет.

— Чего? — хором спросили участковый уполномоченный и гражданин Кирпичников.

— Права на вождение собаки! — гордая своей юридической подкованностью, повторила гражданка Сокольничая.

Участковый откашлялся и осторожно спросил:

— А у вас такие права на вышеупомянутую собаку имеются?

— Да! — победно произнесла гражданка Сокольничая, вытащила из кармана стёганого халата сложенный вдвое тетрадный лист в линейку и протянула лейтенанту Телегину.

Печать, подпись, наименование органа

Удивлённый лейтенант машинально взял в руки «права» и прочитал вслух:

— Права на вождение собаки по кличке Мадам выданы Сокольничей Василине Аркадьевне… хм…

Гражданка Сокольничая ликовала, глядя на озадаченные лица Дмитрия Олеговича и лейтенанта Телегина. Восточно-европейский овчар, смирно сидевший рядом, тоже всем своим видом выражал недоумение.

— Хм, — повторил участковый, вдоль и поперёк изучив «права» гражданки Сокольничей, — а где ваши права на этого пса?

Все посмотрели на овчара. Овчар вжал голову в плечи и отвёл глаза в сторону.

— Так я это… дома их забыла. Сейчас схожу, — засуетилась гражданка Сокольничая.

— Постойте, гражданочка! — остановил её участковый. — А где фото собаки? Где печать, подпись, наименование органа, где выдан документ? Подделка прав, между прочим, карается законом!

— А? Что? Нет печати? Ах, жулики! Ничего, я сейчас разберусь, я мигом…

Эксперимент

— Отставить разбирательство, — спокойно сказал участковый. — Не будем устраивать бюрократической волокиты, а проведём следственный эксперимент. Итак, вы утверждаете, Василина Аркадьевна, что собака ваша и зовут её Мадам, так?

— Так.

— В таком случае, если вы её позовёте, она немедленно прибежит к вам?

— А то как же! Моя же собака… — неуверенно сказала Василина Аркадьевна.

— Дмитрий Олегович, вы не против?

— Как я могу? — Дмитрий Олегович открыл дверь и выпустил Касю на террасу.

Овчар, смирно сидевший у ноги хозяйки, заинтересованно начал мести хвостом по земле, но продолжал сидеть как приклеенный.

— Мадам! Мадам! Ко мне! — потребовала гражданка Сокольничая. — Быстро, скотина такая!

Кася посмотрела на Дмитрия Олеговича, широко зевнула, и улеглась на тёплые доски террасы.

— Он её незаметно держит! — пожаловалась Василина Аркадьевна лейтенанту.

— Дмитрий Олегович, будьте добры ради чистоты эксперимента подойти к нам и оставить собаку одну.

Дмитрий Олегович спустился с террасы во двор и встал рядом с полицейским. Василина Аркадьевна повторила попытку, но «Мадам» никак не реагировала на призывы, посулы и угрозы. Тогда участковый предложил гражданину Кирпичникову самому позвать собаку.

— Кася, будь добра, подойди к нам и дай лапу товарищу лейтенанту, — попросил Дмитрий Олегович.

Кася изящно встала, утончённо встряхнулась, грациозно спустилась по лесенке, кокетливо подбежала к участковому и элегантно протянула ему левую переднюю лапку.

Как не стыдно?

Даже дрессированный овчар, глядя на это, почти застонал, а лейтенант Телегин был сражён наповал. Он бережно пожал лапу Касе, потом выпрямился и строго посмотрел на Василину Аркадьевну:

— Как не стыдно?! Взрослый человек, а такое себе позволяете…

— Это трюк! — закричала Василина Аркадьевна. — Дешёвый фокус! Я тоже так могу! Они сговорились! Она мою картошку погрызла в прошлом годе! Кто платить будет?!

— Товарищ лейтенант, я могу дать координаты приюта для бездомных животных, откуда мы Касю забрали. Там подтвердят, — сказал Дмитрий Олегович.

— Не стоит утруждать людей, мы сами всё сейчас увидели. Извините за беспокойство. Вот вам моя визитка, если что — обращайтесь.

Участковый снова козырнул и отправился восвояси, сопровождаемый гражданкой Сокольничей, продолжавшей размахивать руками и кричать: «это фокус!», «не имеете права!» и «я буду жаловаться!». Несчастный овчар шёл следом, жалобно оглядываясь на Касю — мол, я здесь ни при чём.

— Подкаблучник, — презрительно хмыкнула Кася и потрусила домой.

Польша не узнаёт Касю

Польше, когда она вернулась, было строго-настрого запрещено ходить с Касей мимо дома гражданки Сокольничей. Впрочем, могли и не предупреждать, Полине и самой хватило вчерашней беседы, чтобы не желать новой встречи.

— А в лес? — спросила она.

— Нет, — хором сказали родители и Кася.

— Что я — маленькая? — обиделась Полина.

Кася от возмущения даже взгавкнула — ведь это её коронная фраза.

— Маленькая, — назидательно сказал Дмитрий Олегович. — В лесу дикие звери: лисы, кабаны, медведи…

— Скажи ещё — зайцы, — съехидничала Полина.

Дмитрий Олегович с Касей переглянулись.

— И зайцы тоже.

— А где же нам гулять?

— А я не хочу гулять, — сказала Кася.

— Не хочешь? — округлила глаза Польша. — Ты не заболела? Я тебя не узнаю. Посмотри, какая погода хорошая!

— Именно поэтому и нельзя. Солнце, жара, а в вашей деревне даже ручейка нет, попить негде, — сказала Кася. — Мучение одно, а не прогулка. Я лучше в тенёчке покемарю.