Собака на воинской службе - [25]

Исключительной популярностью пользовался, например, воспитанный С. И. Синельщиковым Джим, крупная немецкая овчарка черного окраса. Это была собака-универсал, с одинаковым успехом работавшая по всем тогдашним специальностям, в любое время дня и ночи, с любым вожатым или инструктором.

Самым замечательным в этой собаке было то, что ее универсальность сочеталась с прекрасным качеством работы. Джим был не поверхностным дилетантом, знающим всего понемногу, а, так сказать, глубоко эрудированной собакой. Относясь с глубоким недоверием к штатским, Джим был положительно влюблен в людей, одетых в военную форму, и всех их считал своими хозяевами, со всеми работал охотно и хорошо.

В воспоминаниях работников школы сохранились отзывы о зырянской лайке Ойлах, которая была первой собакой, овладевшей связной специальностью. Ойлах в этом качестве снималась в первом кинофильме «Военная собака», созданном школой, и работа этого четвероногого связиста по размотке кабеля, по доставке донесений в сложной боевой обстановке вызывала неизменные симпатии зрителей в кино.

Ойлах, как и Джим, была универсальной подопытной собакой. Ее же преимущественно демонстрировали перед многочисленными экскурсантами, посещавшими школу.

Прекрасно работали санитарно-розыскная собака Алька и сторожевые Фреда и Варяг.

В 1926 г. Фреда и Варяг были выставлены на пост по охране военного склада в районе Курского вокзала.

Два вора решили «частично разгрузить» этот склад и забрались в него еще днем, когда склад был открыт и никем не охранялся, кроме сотрудников.

Ночью, приступив к «работе», воры были неприятно поражены, увидев, помимо часовых на вышках, которых они надеялись легко обмануть, еще и патрулирующих по земле собак, о бдительности которых они были лучшего мнения.

Посоветовавшись, незадачливые грабители решили убраться восвояси без добычи, а для прикрытия отступления один из них бросил на землю свою шапку.

Собаки, конечно, набросились на нее, и один из воров быстро перебежал к ограде, перебравшись через которую, он должен был бросить вторую шапку и таким образом обеспечить отступление товарища, оставшегося на складе.

Но едва он успел сделать первый прыжок на забор, как был схвачен Варягом и брошен на землю. Раздался душераздирающий крик — это Варяг «обрабатывал» свою жертву. Часовые едва смогли вырвать вора у разъяренной собаки. Еще мгновение — и он расстался бы с жизнью. Второй вор был вынужден капитулировать, предупредительно попросив отвести собак подальше.

В 1927 г. в школе появилась упряжка из Николаевска-на-Амуре во главе с вожаком по кличке Чауркин. Этот вожак был настоящим тираном для своей упряжки, без стеснения поедал все порции корма, пока собак не развели по клеткам, но пользовался непререкаемым авторитетом.

Запрягание Чауркина в упряжку неизменно сопровождалось радостным лаем и визгом на все Ново-Гиреево. Людей, незнакомых с повадками Чауркина, эти вопли наводили на грустные мысли о том, что дрессировщики школы занимаются не обучением, а истязанием собак.

Чауркин был не только тираном, но еще и прирожденным анархистом, работавшим тогда, когда ему хотелось, и столько, сколько он хотел, бесцеремонно бросая дело, когда оно ему надоедало. Однажды, бросив работу, Чауркин направился к лагерю. На мосту через речку стоял часовой, попытавшийся остановить «дезертира» баррикадой из велосипеда. Велосипед был моментально искалечен. Часовой пустил в ход приклад винтовки. Чаркин так впился в приклад своими мощными зубами, что почти перекусил его. Кстати сказать, благодаря своей чудовищной силе Чауркин у себя на родине использовался преимущественно… для перевозки дров. Но когда Чауркин хотел работать, то делал это прекрасно. На армейских состязаниях 1923–1930 гг. для связных собак были созданы исключительно тяжелые условия, настолько трудные, что их не могли осилить даже самые лучшие собаки, а Чауркин работал с невозмутимостью философа, которому все знакомо и которого ничем не удивишь.

Чауркин получил первый приз — массивный серебряный портсигар, который, естественно, достался его вожатому Никитину. Он в восторге расцеловал своего друга, но Чауркина это тронуло так же мало, как и взрывы под самым его носом на состязаниях.

Да, этот пес знал себе цену и умел поддержать свое собачье достоинство…

Но бывали собаки другого воспитания, другого предназначения, с которыми случались разного рода курьезы. Так, собаки-гибриды Европа, Ермак и Евнух (в просторечии их звали бандитами) — продукт опытов профессора Ильина по скрещиванию — отличались воровскими наклонностями и почти каждую ночь совершали разбойничьи набеги на дома ново-гиреевских жителей.

Их запирали очень надежно, но они перелезали через верхнюю часть вольера, а когда вольер закрыли сверху металлической сеткой, они стали выходить, подкапывая себе проход под боковой стенкой, причем копали они очень скрытно, соблюдая в работе строгую очередность.

Они нападали на курятники, на коз, коров и даже лошадей. Своими проделками они стяжали печальную славу не только себе, но в известной мере и школе.

Сколько времени продолжалась бы эта борьба сторожей с лукавыми и изобретательными псами и кто вышел бы победителем, трудно сказать. Пока что борьба продолжалась, так сказать, с переменным успехом. Наконец руководство школы решило отправить бандитскую тройку на Новую Землю. Представьте же изумление руководства школы, когда новоземельцы прислали школе горячую благодарность за прекрасных ездовых собак.