Собака, которая спустилась с холма. Незабываемая история Лу, лучшего друга и героя - [64]

Как-то раз я оставил Лу привязанным к ручке двери, ведущей в тренерскую комнату Салли зашла, когда он грыз косточку, и когда она попыталась его погладить, он на нее зарычал, показывая клыки. Прежде он делал так с собаками, но с людьми никогда – разве что в самый первый месяц нашей совместной жизни. И неважно, что Салли была крупной женщиной, и он ее плохо знал; ему не полагалось рычать на людей, разве что кто-то вздумал бы напасть на него или на меня с топором.

— Поучи его. — Я протянул Салли поводок.

— Запросто.

Я позволил ей несколько дней поработать с Лу, чтобы избавить его от собственнического повеления в отношении еды. Он все хорошо понял. После этого я записал его к ветеринару. Прежняя жизнь подошла к концу, Лу предстояло стать евнухом.

При кастрации четырехлетнего пса для него мало что меняется. Он постепенно прекращает метить территорию и снижает агрессивность в отношении других кобелей. Он может набрать вес, если за этим не проследить. Но в четыре года характер собаки уже сформирован, все положительные и отрицательные привычки уже закреплены, и это не поменяется.

Есть ли у меня сожаления? Когда я думаю об этом, то жалею, что не заморозил его сперму до кастрации. Да, такие одаренные собаки, как Лу, должны передавать свои гены, несмотря на то, что они являются метисами и заводчики настроены против них. Да, бессмысленное разведение собак ради пустого удовольствия или наживы – это плохо, от этого следует отказаться, как и от производства на свет нежеланных щенков. Но если пес обладает идеальным характером, интеллектом и внешностью, как Лу, он должен приносить потомство.

Чистота породы не гарантирует ее совершенства, поверьте. При разведении собак основную роль должен играть темперамент, разумность и здоровье. Плодить щенков, исходя лишь из надуманных критериев эстетики, — это бессмысленная дань традиции, и ничего больше.

Я занимался дрессировкой тысяч собак и помню лишь самых выдающихся. Этот список довольно короткий, и Лу возглавляет его с большим отрывом. Среди этих собак были и чистокровные, и дворняги. Большинство из них так и не оставили потомства. И разве это правильно?

Энн Гордон держала агентство «Животные для сцены», поставлявшее дрессированных животных на телевидение, для фильмов и фотографий. Она регулярно заезжала в академию, чтобы купить у нас собачий корм. Иногда она приезжала не на машине, а верхом на Барри, удивительно красивом мерине кофейного цвета. Я подходил к воротам с очередной собакой и обнаруживал там ее. Собака при мне замирала в недоумении: «Ого, какая громадная псина!» После чего лошадь, задрав хвост, оставляла гору навоза, и собака впадала в полный экстаз.

Энн могла научить паука танцевать тарантеллу. Она была профессионалом голливудского уровня и работала во многих очень известных фильмах и телесериалах.

Я учил собак расслабляться и хорошо себя вести. Энн обучала собак, кошек, енотов, птиц, волков, медведей, лис, мышей – любых животных, каких только можно себе представить, — выполнять любое указанное действие в нужный момент. Мне нужно было разбираться в поведении собак, но она знала гораздо больше. Это был совсем иной подход, который меня завораживал. Именно это привело к тому, что я заинтересовался кошками, а также начал обучать Лу и других собак сложным последовательностям действий.

У Энн я обучился основам дрессуры кошек. Поразительно, как многого она могла добиться, если кошка была «правильной». Ее кошки делали то же, что и собаки: по команде садились, ложились, подходили, мяукали. Нужно было только взять доверчивого, мотивированного кота и постоянно стимулировать желаемое поведение подкормкой.

— Может, напишем книгу, как обучать котов? — спросила она меня как-то раз.

— Не уверен. Кошатники, они такие…

— Знаю, знаю. Но мне кажется, книжка про кошачьи фокусы могла бы пользоваться успехом. Никто такого не делал, и в любом случае кошку невозможно заставить делать то, чего она не хочет. — С этими словами она протянула руку к своей полосатой любимице, и та вытянула лапу и замяукала в ответ. Энн вознаградила ее ложечкой мясного детского питания.

— Я поговорю с Тони. Может, что-то и выгорит.

До этого мой агент продала две заявки на книги в рекордный срок. И она тоже быстро превратилась в заядлую собачницу, завела себе грейхаунда и джек-рассел терьера. Тони была очень экспрессивной, с широкой улыбкой и копной вьющихся темных волос. Она всегда говорила то, что думала, громко смеялась и не смягчала выражений.

— Напиши хороший синопсис, и я посмотрю, что из этого получится, — сказала она. — Есть у меня одна идея. Хотя это будет непросто: кошатники – народ особый.

Мы с Энн набросали задумку книги, в которой хотели рассказать хозяевам кошек, как обучить своих питомцев простейшим трюкам. В своем синопсисе мы постарались сыграть на давнишней вражде между кото- и собаковладельцами: ведь если кошек можно научить выполнять те же команды, что и собак, значит, они ничуть не глупее! И неважно, правда это или нет: наша идея могла понравиться воинственным кошатникам, которые устали доказывать, как умны их любимцы.