Рада переглянулась с отцом, присела на колени и обняла дочь.
— Мы не хотели говорить тебе, девочка…
Вмешался папа.
— Ты не сможешь сейчас попасть туда. Сашки нет больше. Он с родителями попал в аварию. А когда их нашли — было уже поздно.
Ждана вырвалась из объятий матери, распрямившись, точно пружина.
— Почему?
— Почему не сказали? — Папа задумался. — Ну… ты же все равно скоро повзрослеешь и не сможешь путешествовать по чужим мирам.
Девочка опрометью кинулась в лес, туда, где по ее представлениям проходипа кратчайшая тропинка до космодрома.
Собака! Как же теперь Собака! Щенки же тоже должны вырасти, и тогда они не смогут уйти из Сашкиного мира в общий!
Ждана бежала, как будто за ней гнались по пятам голодные тигры из ее третьего мира.
Внезапно гладкую дорожку перегородил тонкий ствол молодого деревца. Девочка запнулась, упала и покатилась по траве. Сил двигаться уже не осталось, и Ждана, перевернувшись на спину, стала просто смотреть в небо. Лохматые облака сложились в огромную межзвездную собаку. Махая кудрявыми ушами, она летела вслед за своими щенятами.
Когда беглянку нашли родители, она заявила:
— Я никогда не заведу собаку. Если я умру, ее некому будет кормить.
Ждана сидела в глубоком кресле. Шлем привычно облегал голову. В голове царила пустота, хотелось побыстрее скрыться от всех, и от самых близких — особенно.
— Ты точно сможешь? — услышала она полувопрос-полуободрение от папы.
— Да, — просто ответила она.
И вновь — знакомое ощущение полета-поиска, перебор всего узнанного, всех снов и желаний.
Почему-то ей вдруг стало тоскливо и одиноко. Представилась дорога. Рельсы, уходящие за горизонт.
Экран перечеркнули рельсы — слева направо.
— Жданка! — закричала мама. — Давай, попробуй еще!
Экран побелел, словно его задернули полупрозрачной кисеей, а потом в светлом мареве проступили те же рельсы, только справа налево.
— Взрослеет, — вздохнул папа.
