Собака Баскервилей. Этюд в багровых тонах - [18]

{8} или смерти от сердечной недостаточности. Вскрытие показало, что у покойного был застарелый порок сердца, поэтому коронерское жюри[40]вынесло вердикт о смерти, наступившей естественным путем. Оно и к лучшему, поскольку чрезвычайно важно, чтобы наследник сэра Чарльза как можно скорее приехал в Холл и продолжил доброе дело, прерванное трагической случайностью. Если бы сухое медицинское заключение не положило конец слухам романтического толка, которые поползли по Девонширу в связи с этим делом, возможно, было бы не так просто найти для Баскервиль-холла нового хозяина. Очевидно, ближайшим родственником, который теперь станет владельцем родового поместья, является сэр Генри Баскервиль (если он еще жив), сын младшего брата сэра Чарльза. В последний раз какие-либо сведения о молодом человеке приходили из Америки. В настоящий момент предпринимаются попытки разыскать его и уведомить о том, что он унаследовал немалое состояние».

Доктор Мортимер сложил газету и сунул ее обратно в карман.

– Это было официальное изложение фактов, связанных со смертью сэра Чарльза Баскервиля.

– Должен признаться, – сказал Шерлок Холмс, – я благодарен вам за то, что вы обратили мое внимание на это дело, которое не лишено определенного интереса. Разумеется, я в начале мая просматривал газеты, но как раз тогда был полностью поглощен небольшим делом о ватиканских камеях. Я так увлекся помощью Папе, что пропустил несколько чрезвычайно интересных дел в Англии. Так вы говорите, в статье изложены все факты?

– Да.

– В таком случае я готов выслушать подробности частного характера, – сказал Холмс и с видом строгого, но справедливого судьи откинулся на спинку стула, сомкнув перед собой кончики пальцев.

– Я вам расскажу то, – доктор Мортимер нервно дернул головой, – о чем еще никому не рассказывал. Я скрыл эти факты от коронерского жюри, потому что человек науки, во всеуслышание потакающий расхожим суевериям, рискует нанести урон своей репутации. К тому же вокруг Баскервиль-холла и так сложилась дурная слава, и если еще подлить масла в огонь, то, как написано в газете, поместье действительно может остаться без хозяина. По этим двум причинам я и решил, что не имею права рассказывать все, о чем мне известно. Да если бы я и рассказал, все равно это не принесло бы никакой практической пользы. Но от вас мне незачем что-либо утаивать.

Наши места заселены довольно негусто, и те, кто живет по соседству, хорошо знают друг друга. Я тоже очень часто бывал у сэра Чарльза Баскервиля. За исключением мистера Френкленда из Лафтер-холла и мистера Стэплтона, натуралиста, на многие мили вокруг нет образованных людей. Сэр Чарльз вел уединенный образ жизни, и я с ним познакомился только благодаря его болезни. Оказалось, что нас интересовали одни и те же вопросы науки, поэтому мы сдружились. Из Южной Африки сэр Чарльз привез массу интереснейших научных сведений, и немало прекрасных вечеров мы провели вместе, сравнивая анатомию бушменов и готтентотов{9}.

В последние месяцы мне стало совершенно очевидно, что нервы сэра Чарльза напряжены до предела. Легенду, которую я прочитал вам, он принимал очень близко к сердцу, настолько близко, что, имея привычку гулять по вечерам во дворе поместья, сэр Чарльз ни за что на свете не пошел бы ночью на болота. Может, это и покажется вам странным, мистер Шерлок Холмс, но он был убежден, что над родом Баскервилей действительно висит страшное проклятие, и многие известные ему примеры из жизни предков лишь усиливали его страхи. Сэра Чарльза постоянно преследовало ощущение чьего-то присутствия, и он не раз спрашивал меня, не приходилось ли мне во время ночных поездок к больным видеть на болотах каких-либо странных существ или слышать собачий лай. О лае он спрашивал особенно часто, и каждый раз его голос дрожал от волнения.

Я хорошо помню, как приехал к сэру Чарльзу как-то раз вечером за три недели до трагического события. Он стоял в дверях, когда я спустился со своей двуколки{10} и направился к нему. Но, подойдя к сэру Чарльзу, я заметил, что он смотрит не на меня, а на что-то у меня за спиной, причем на лице его было выражение крайнего ужаса. Я быстро обернулся и успел заметить, как вдалеке дорогу, по которой я только что проехал, перебежало какое-то существо. Я принял его за рослого черного теленка. Сэр Чарльз был так напуган и возбужден, что мне пришлось сходить на то место, чтобы попытаться найти это животное. Но оно как сквозь землю провалилось. Это происшествие произвело на сэра Чарльза очень тяжелое впечатление. Я провел с ним весь вечер, и именно тогда он, чтобы объяснить свой испуг, вручил мне этот древний манускрипт и убедил оставить его у себя. Я рассказываю вам об этом, потому что считаю, что теперь, после того, что с ним случилось, это происшествие приобретает новое значение. Хотя тогда оно не показалось мне чем-то особенным и я посчитал, что страхи сэра Чарльза совершенно беспочвенны.

По моему совету сэр Чарльз собирался ехать в Лондон. При его больном сердце жизнь в постоянном страхе, какой бы химерической ни была причина, сильно сказывалась на здоровье сэра Чарльза. Я считал, что, проведя несколько месяцев в городской суете, он вернется совершенно другим человеком. Мистер Стэплтон, наш общий знакомый, который тоже очень волновался за его здоровье, придерживался того же мнения. Ужасная беда настигла сэра Чарльза в последнюю минуту.