…Я постучал в обитую кожей дверь кабинета. Молчание. Я вошел. Кислый что-то писал. Он поднял голову, кивнул мне и снова продолжал писать. Я подошел к столу, положил перед ним напечатанную страничку. Кислый поставил карандаш в пузатую вазочку, взял мою страничку и стал читать. Долго читал, по-моему, даже слишком долго. В конце концов отложил ее в сторону.
— Это пусть останется. А ты свободен.
Снова вынул карандаш из вазочки, придвинул бумаги и занялся своим делом.
Я щелкнул по-военному каблуками, повернулся и почти бегом оставил кабинет.
Свободен! Наконец-то действительно свободен…
Бесконечный июньский день еще длился, но шел на убыль. Даже тюрьма, освещенная красноватым золотом гаснущих лучей, казалась не такой мрачной.
Куда же теперь?
Я легко завел машину и довольно быстро подъехал к дому, где живет Танче. Так — Теперь на четвертый этаж, направо, квартира Романовых, у которых Таня снимает комнату.
Звоню.
Мне открывает пожилая дама с милым лицом и коротко остриженными посеребренными волосами. Смотрит на меня удивленно, с недоумением. Я спешу объяснить:
— Простите, я бы хотел видеть Стоянку Станоеву.
Дама секунды две-три раздумывает, на этот раз взглядом оценивает меня — не вор ли, не бандит? Можно впустить? Решив, что все-таки можно, ведет в глубину коридора, останавливается у одной из комнат и стучит в дверь:
— Таня, это к вам! — и, удостоив меня милой улыбкой, исчезает.
Я вхожу. Сажусь на первый попавшийся стул. Таня смотрит на меня, как на внезапно появившегося невесть откуда динозавра. Потом краснеет, ее длинные ресницы слегка вздрагивают. А я вдруг начинаю хохотать. И не могу остановиться. Не знаю, веселый ли это смех, но что в нем освобождение от тяжести, которая грузом лежала на душе все эти дни, — это точно. И Таня, Танче, умница Танечка понимает и тоже начинает смеяться. Потом вдруг прикладывает палец к губам и кивает на дверь. Ее хозяйка, скорее всего, очень любопытна. Я встаю, подхожу к Тане и обнимаю ее, что есть силы. Она целует меня в нос. Прекрасно!
— Я сварю тебе кофе, хочешь? — говорит она, все еще улыбаясь.
Я не пью кофе в это время — потом буду плохо спать. Впрочем, кто знает, удастся ли мне вообще заснуть в эту ночь… Но отказаться тоже нет сил.
— Кофе? Великолепно! Я только об этом и мечтал!
