Со многими неизвестными - [21]

Ей не забыть выражение его лица, когда она преподнесла ему подарок на их маленький юбилей.

– Ты подчеркнул, что я могу быть только любовницей. Я боялась, что ты сочтешь Мэтти недостойным имени Велакес. У меня в роду нет аристократов. – Рамон смотрел на нее по-прежнему враждебно, а Лорен тихо продолжала, покусывая губу. – С того самого момента, как я ушла от тебя, меня мучило чувство вины и неопределенности. Я не знала, что мне делать. Я разрывалась между желанием сказать тебе о ребенке и боязнью того, как ты можешь отреагировать. Много раз – до того, как Мэтти родился, и после – я брала телефон и начинала набирать твой номер. Но нервы сдавали, и я отключала телефон, – призналась она. – Я не хотела, чтобы Мэтти рос, чувствуя, что он недостаточно хорош, чтобы стать членом прославленной семьи Велакес. Детям важно знать, что их ценят.

Эту истину Лорен усвоила, когда отец бросил их с матерью. Тогда она поняла, что совершенно не интересует его.

– Ты думаешь, лучше растить Матео без отца? – язвительно спросил Рамон. – Какое право ты имеешь лишать его одного из родителей?

Лорен побледнела. Конечно, она виновата в том, что Мэтти будет расти только с матерью, но это лучше, чем иметь отца, который, как она боялась, будет считать отцовство обременительной обязанностью.

– И какую часть его жизни ты собиралась украсть у меня? – со злобой продолжал Рамон. – В твои планы входило сообщить мне об этом хоть когда-нибудь? – Он похолодел. – Неужели случайная обмолвка Алистера Гэмбрила – это единственная причина, по которой я узнал о существовании сына?

Лорен не ответила, а он продолжать смотреть на нее с горьким презрением.

–  Dios!Ты спала со мной вчера и даже тогда не сказала мне ничего. Что все это значит? Может, ты использовала меня как производителя, чтобы зачать братишку для Матео?

– Нет! Не будь смешным! – Лорен обиделась. – Это ты подошел ко мне, если помнишь. Ты танцевал со мной весь вечер, а потом привел меня в свой номер.

– Ты пошла достаточно охотно.

– Только потому, что Гай расстроил меня. Я никогда не планировала того, что произошло между нами.

Лорен не смотрела на Рамона. Краска залила щеки женщины, потому что она лгала.

Во время бала Лорен сильно влекло к нему, в глубине души ей хотелось, чтобы он увел ее к себе и занялся с ней любовью. Даже теперь ее предательское тело жаждало, чтобы он прикасался к ней, как прикасался накануне. Воспоминания о его ласках, доводящих ее до экстаза, заставили Лорен затрепетать.

Рамон пригладил рукой волосы, отошел от нее, заметался по маленькой гостиной, как медведь в клетке.

– Кто занимается Матео, если ты проводишь на работе весь день? Ведь твоя мать живет, кажется, в Джерси?

– Он посещает ясли. Это прекрасное заведение. Самое лучшее, – быстро добавила она, когда Рамон нахмурился.

Плата за ясли была, честно говоря, непомерной, но Лорен с радостью отдавала эти деньги, зная, что Матео там нравится и о нем хорошо заботятся.

– А когда ты вернулась на работу? – продолжил расспросы Рамон.

– Как только ему исполнилось три месяца.

–  Dios mio!Ты сбагрила его c рук, когда малышу было всего три месяца? – В глазах Рамона читался неподдельный ужас. – Мои сестры проводили со своими детьми несколько лет.

Лорен посмотрела на него изумленно:

– Я не знала, что у тебя есть сестры. Пока мы были вместе, ты никогда ничего не рассказывал о своей семье.

Он пожал плечами:

– Я давно научился охранять свою личную жизнь и жизнь моей семьи. Это случилось после того, как две экс-любовницы разболтали бульварным газетенкам кое-какие подробности об отношениях со мной. Даже цвет и форма моей ванны представляет интерес для некоторых людей, – сухо добавил Рамон.

«Но я сохранял дистанцию между нами и по другой причине», – признался он себе. Многие годы он вел двойную жизнь. В Испании он был наследником герцогского титула и никогда не забывал о своих обязанностях, а в Англии позволял себе расслабиться. Рамон никогда не позволял двум своим мирам пересекаться.

– Ты прекрасно знаешь, что я не способна совершить что-то подобное, – отрезала Лорен, обиженная его недоверием. – В отличие от твоих сестер я живу в реальном мире. Я должна ходить на работу, чтобы иметь возможность оплачивать счета. Не могу сказать, что такая ситуация идеальна, но я делаю для Мэтти все, что могу. Я даже сцеживала грудное молоко в обеденный перерыв в женской уборной, чтобы Мэтти накормили им в яслях на следующий день.

Ее жизнь несколько первых месяцев после рождения сына была сущим кошмаром: смесью усталости, озабоченности, слез, которые она тайком проливала в перерывах между совещаниями. Рамон никогда не поймет, как трудно было Лорен оставлять малыша на руках у воспитательницы и идти на работу.

– Для него было бы гораздо лучше, если бы ты кормила его сама, – заявил он. – Кормление грудью – это очень важное время, когда между матерью и ребенком формируется особая связь.

– Я не знала, что ты разбираешься в вопросах грудного вскармливания, – бросила она, уязвленная его высокомерием. – Мне очень не нравится оставлять Мэтти, но у меня нет другого выбора…

– Это не так. У тебя всегда был выбор, – горько заметил Рамон. – Если бы ты сказала мне, что ждешь ребенка, я сразу обеспечил бы тебя всем необходимым. Мой сын родился бы в Испании и провел бы эти десять месяцев в Кастильо-дель-Торо, в окружении своей бабушки, тетушек и кузенов, а не в убогой квартире, отправляясь каждый день в приют, пока ты занимаешься своей драгоценной карь ерой.