So let it be written: подлинная биография вокалиста Metallica Джеймса Хэтфилда - [10]

. К тому же, познакомившись с известной журналисткой Kerrang! Сильвией Симмонс, он стал вести колонку в самом популярном печатном рок-издании Британии того времени.

Слэгел считал, что о НВБХМ должно знать больше народу на процветающей музыкальной сцене Лос-Анджелеса, и решил сам и подхватить эстафету. Для этого нужно было учредить собственный лейбл Metal Blade Records.

Дебютным релизом Metal Blade стал сборник The New Metal Review Presents Metal Massacre, представляющий несколько самых горячих и крутых местных команд. Ульрих пришел в такой восторг, что спросил Слэгела, можно ли ему тоже записать песню. Учитывая, что у Ларса не было группы, это был амбициозный запрос, но Ларсу такое поведение было свойственно.

Не устояв перед энтузиазмом Ульриха, Слэгел согласился. Услышав об идее Слэгела, Ульрих связался с Хэтфилдом, которого не видел с первой встречи. Он не стал звонить Хэтфилду напрямую, вместо этого он набрал Таннеру. Таннер вспоминает: «Я с Ларсом где-то полгода не общался. Он позвонил мне домой, и я сразу же узнал его энергичный голос с акцентом. Но не спешил давать номер Джеймса, поскольку знал, что Джеймс не в восторге от его игры на барабанах».

Как бы там ни было, Хэтфилду идея понравилась, и он пригласил Ларса в дом Макговни.

С тех пор Хэтфилд с Ульрихом стали видеться гораздо чаще. Ларс в итоге подсадил Джеймса на НВБХМ, заменившую тому более традиционные музыкальные группы. Оно и неудивительно, учитывая всепоглощающую страсть Ульриха к этой сцене и связи, которыми он успел обрасти (Ларс и с музыкантами Motörhead умудрился подружиться).

Корнаренс по-прежнему часто виделся с Ларсом и хорошо помнит, как впервые увидел Джеймса. «Раздается стук в дверь, и стоит Ларс с прыщавым пареньком, – говорит Корнаренс. – Тот ни слова не говорит и стоит, уставившись на меня, – видимо, Ларс меня нахвалил. Этот прыщавый паренек был в джинсовке с нашивками групп вроде Aerosmith и, кажется, Теда Ньюджента».

Хэтфилд увидел плакаты групп в комнате Корнаренса и понял, что они оба были на концерте Aerosmith в 1978 году. Джеймсу понравился дружелюбный подход Корнаренса, тем не менее с того самого дня гораздо чаще Хэтфилд стал видеться именно с Ульрихом.

Как и многие подростки, Хэтфилд открыл для себя алкоголь. Корнаренс вспоминает, как приехал Джеймс: «Сидим мы на голубом диване у меня в гостиной в доме родителей, и сестра предлагает нам печенье с шоколадной крошкой, а Джеймс достает вискарь и начинает бухать». Несмотря на то что его попросили прекратить, он лишь засмеялся и продолжил хлебать из бутылки.

Корнаренс довольно быстро догадался, что собой представляет Хэтфилд. Он объясняет: «Я знал, что он выражал эмоции через музыку. Он был несчастным парнем и много пил. И работы у него как таковой не было. Он был творческой личностью и милым в общении, но в нем, безусловно, было нечто мрачное и негативное. Веселья и задора я в нем не заметил».

Хэтфилд рассказывал журналу «Плейбой»: «Мама только умерла. Я всех считал врагами. Постоянно молчал и не умел поддержать разговор».

Джеймс с Ларсом стали хорошими друзьями, и после того как появилась возможность сколотить группу и выпустить свою музыку на интересном сборнике, события начали развиваться быстрее.

Глава 3. «Mettallica»

К 1982 году Хэтфилд, Ульрих и Макговни частенько репетировали в доме Рона. Время от времени, чтобы не тащиться обратно в Ньюпорт-Бич, Ларс оставался у ребят. Хэтфилд, Ульрих и Макговни поддержали идею записать трек для сборника Слэгела, но время поджимало.

Тем не менее Слэгел с Корнаренсом встретились с группами, которые хотели засветиться на сборнике, и собрали с них оплату. По словам Таннера, ребята хотели использовать трек, который позже стал Hit the Lights, поэтому собирались приступить к записи. Таннер говорил, что записывались в позитивной обстановке: «Как-то вечером у меня был футбол, но после занятий я зашел посмотреть, как проходит репетиция, и с момента последней встречи с Джеймсом Ларс, безусловно, прибавил». Но чтобы вовремя отдать трек, нужно было найти гитариста.

Дело в том, что Джеймс только пел и играл на басу. Макговни – логичный кандидат на роль временного басиста – еще не собирался становиться постоянным участником группы, хотя двое остальных очень этого хотели. Ларс подрабатывал на заправке, а Джеймс какое-то время работал на типографии, но к работе они серьезно не относились – чего не скажешь о музыке.

Ларс поместил объявление в журнале Recycler, на которое откликнулся Ллойд Грант. Он был одним из немногих чернокожих гитаристов на метал-сцене Лос-Анджелеса и вспоминает встречу с Ларсом и Джеймсом. «Я ответил на объявление Ларса в местной газете, – рассказывает он автору. – Он прослушал нескольких кандидатов, и объявление висело уже пару недель».

Грант был одним из многочисленных местных мальчишек, которые откликнулись на объявление в газете Recycler. Вторым был Джоуи Аллен, ставший впоследствии гитаристом глэмеров Warrant. Грант продолжает: «Я несколько недель был занят, а потом снова объявился Ларс и включил мне запись Джеймса с песней Hit the Lights. Мне реально понравилось. Я и сам хотел такую музыку играть». Грант был весьма впечатлен тем, что увидел в Хэтфилде: «Он был весьма хорош. Конечно, не так, как сегодня, но играл достойно. Однако был очень тихим и казался жутко застенчивым».