Сны Великого князя. Дилогия - [6]

*Справочно:

Последнее по счету, но не по важности (англ. яз.).

Посему требовалось решать вопросы, касающиеся не только потребного количества вымпелов на том или ином море, но и в целом должной организации работы пока еще подотчетной князю структуры. И эта вторая задача была в общем-то поважнее первой.

Организационные меры по устранению недостатков в работе Морского ведомства, предложенные в итоге великим князем, были вполне разумны и наиболее отвечали изменившимся условиям, в которых предстояло действовать Константину Николаевичу, хотя и расходились, в общем-то, с его прежними воззрениями. У князя уже не было возможности «размывать» компетенцию ведомства среди широкого круга единомышленников, наиболее сведущих в конкретных вопросах и достаточно свободных в высказывании собственных мнений — новый император не жаловал подобный стиль работы. Посему, будучи, как любой разумный руководитель, заинтересованным в эффективной деятельности возглавляемой им структуры, великий князь был вынужден прибегнуть к централизации функций и соответствующему ограничению числа лиц, ответственных за их реализацию.

Так, определение генеральной линии развития флота и выработку технического облика его новых боевых единиц Константин Николаевич предложил полностью передать в ведение Морского технического комитета (МТК). Решение же всех практических вопросов, связанных с изысканием средств и заключением договоров на строительство, вооружение и снабжение кораблей, а также с созданием береговой инфраструктуры для их базирования предполагалось сосредоточить в новой структуре — Комитете кораблестроения и снабжения (ККиС). ККиС и МТК были номинально равны по статусу, однако при этом в «кораблестроительной» части именно МТК должен был решать, сколько и каких кораблей заказывать — за ККиС оставались лишь выбор заводов-контрагентов и юридическое оформление соответствующих контрактов. Также именно на МТК было предложено в полной мере возложить функции «технического» надзора за процессом строительства, предполагавшего даже право отмены решений ККиС, которые могли вызвать нежелательные задержки в изготовлении кораблей или привести к внесению в их конструкцию в ходе постройки не предусмотренных проектом изменений. При этом обжаловать действия МТК в случае несогласия с ними представители ККиС могли управляющему Морским министерством, а если и у него не находили поддержки, то последней инстанцией в их спорах с МТК должен был выступать сам генерал-адмирал как глава Морского ведомства.*

*Справочно:

В нашей истории подобная масштабная реорганизация Морского министерства состоялась по инициативе его управляющего И.А.Шестакова лишь в 1884–1887 годах, когда было образовано Главное управление кораблестроения и снабжения (ГУКиС). Вместе с тем начальник ГУКиС по служебному положению стоял выше председателя МТК, а сам МТК все вопросы, связанные с финансированием, должен был проводить через ГУКиС. Здесь же предполагается, что у великого князя и знаний о «подводных камнях» своей епархии, и воли к ее изменению существенно больше, что ведет как к ускорению выкристаллизации соответствующих идей и их претворения в жизнь, так и к несколько иному характеру предлагаемых реформ.

Одновременно великим князем было предложено (не без влияния своих сновидений, где крайняя разнотипность кораблей преподносилась как причина многих бед российского флота), вернуться, наконец, к строительству кораблей всех классов исключительно сериями не менее чем двухкорабельного состава*. А также, как правило, не допускать изменений в ходе постройки основных элементов — как то конструкция корпуса и схема бронирования, тип и технические характеристики механизмов, состав и расположение вооружения — на кораблях в составе соответствующей серии, невзирая на все появляющиеся за время постройки технические новинки. Помимо единообразия кораблей, такой подход призван был обеспечить также простоту и экономичность их серийной постройки по уже отработанному проекту, в том числе за счет снижения стоимости одинаковых комплектующих при их массовом, а не единичном заказе.

*Справочно:

Могла ли такая идея в принципе родиться в голове великого князя? Полагаю, что да, и смею так полагать не без оснований. Давайте-ка припомним, как выглядел (хотя бы частично) российский флот при Константине Николаевиче именно в отношении серийного строительства однотипных кораблей:

броненосные фрегаты «Севастополь» (1861–1865) и «Петропавловск» (1861–1867) — условно однотипные;

башенные лодки типа «Ураган» (10 единиц, 1864–1865) — однотипные с мелкими отличиями;

двухбашенная лодка «Смерч» (1864–1865) — отдельный тип;

броненосные фрегаты «Князь Пожарский» (1864–1869) и «Минин» (1865–1878) — разнотипные;

двухбашенные лодки «Русалка» (1867–1869) и «Чародейка» (1867–1869) — однотипные;

трехбашенные фрегаты «Адмирал Лазарев» (1867–1871) и «Адмирал Грейг» (1868–1871) — однотипные;

двухбашенные фрегаты «Адмирал Спиридов» (1867–1871) и «Адмирал Чичагов» (1868–1871) — однотипные;

эскадренный броненосец «Петр Великий» (1869–1877) — отдельный тип;

броненосные батареи «Новгород» (1871–1873) и «Вице-адмирал Попов»(1873–1876) — формально однотипные, но фактические различия позволяют вести речь об отдельных типах кораблей;