Сны семиклассника - [2]
— Скоро выручим Геночку, — подбодрил я ее. — Есть у меня один план. Скоро все будет в порядке.
Мамаша даже прослезилась.
— Золотой ты мой, — сказала она почти рыдая. — Ты только верни Геночку, мы век тебя благодарить будем.
Так закончился этот разговор. Я тут же набрал номер Юркиного телефона.
— Слушай, — сказал я. — У меня к тебе просьба.
— Ну? — заинтересовался Юрка.
— Ты бы не мог вернуть крокодиленка?
Трубка возмущенно задышала, потом послышался Юркин голос:
— Мы с тобой больше не знакомы.
Теряю друга
Теперь, особо, о Таньке. Она тоже знает о моих удивительных способностях. Но не только поэтому.
Мы познакомились год назад на математической олимпиаде. До этого я ее не замечал, хотя учились в параллельных классах. А тут — заметил. А потом она меня на день рождения пригласила.
Вот я и рассказал Таньке о своих чудесах. С шуточками, понятно, с прибауточками. Она почему-то нахмурилась и спросила:
— И давно это с тобой, Сережа?
— Недели две.
— Все правильно, — подтвердила она какие-то свои догадки. — Ты изменился за это время. Теперь ясно, почему.
— И как тебе этот новый Серега Соколов? — спросил я не без гордости. Танька в эту минуту показалась мне не по-земному красивой.
— Хуже, чем вчера, — огорошила меня Танька. — В тебе с каждым днем прибавляется самоуверенности. Ты кажешься себе исключением, гением, сделавшим открытие. А открыл ты одно: иногда можно потреблять без ограничений, ничего не давая взамен. И тебе это нравится. Вот в чем беда.
Она могла не говорить так долго. Мне с самого начала все стало предельно ясно. До чего измельчало человечество! Даже Танька мне позавидовала. Чего тогда ждать от других?! Но терять Таньку мне не хотелось.
— Завтра же, о прекраснейшая, подарю тебе дворец с рабами. Пользуйся и вспоминай Серегу добрым словом.
Но Танька вспылила:
— Опять?
— Что опять? — не выдержал я. — Я знаю, что говорю.
И тут меня озарила догадка. Я понял, почему Танька так волнуется, и поспешил ее быстрее успокоить:
— Не бойся, — сказал я, — в нашей дружбе это ничего не меняет. Мы с тобой по-прежнему друзья, я тебя не брошу.
Танька опешила, подумала секунду.
— У тебя ко всему прочему, Серега, прогрессирует слабоумие. Лечись. Если поправишься, то… может, я тебя и не брошу.
И она вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Поздно вечером зазвонил телефон. Я стартовал с дивана, как знаменитый спринтер Валерий Борзов.
— Сереженька? — скорбно спросил меня бас. Это был крокодил-отец. — Поговорим как мужчина с мужчиной. Ты скоро нам сына вернешь?
— Слушай, папаша, — сказал я ему. — Если бы ты знал, как мне не до тебя. Отвяжитесь вы от меня на несколько дней со своим Геночкой.
— Как это отвяжитесь? — загорячился крокодил-отец. — Ты хоть соображаешь, что говоришь? Знаешь, что мы с тобой сделаем? Перед своей совестью ответим, а сделаем. Век свободы не видать — с запалом ответил крокодил и клацнул зубами.
Через час опять забренчал телефон. И я опять побежал к нему. В трубке пыхтение.
— Это ты, жулик? — спросила меня трубка голосом мамаши-крокодильши. — Мне мой старый все рассказал. Он, видать, с тобой слишком ласково разговаривал. Так теперь я тебе скажу, что с тобой будет.
Очень мне не хотелось с ней разговаривать.
— Знаете что?..
— Что?
— Подите к черту! — и брякнул трубку. Только успел отойти — звонок.
Тут уже я распсиховался и сразу заорал в трубку:
— Идите к черту!
А мне говорят:
— Спасибо за добрый совет. Наверное, я так, Сережа, и поступлю.
И короткие гудки. А я стою — обалдевший, удивительно неудачливый человек. Это ведь Танька звонила.
Что прошло, то уж не вернёшь
Провожу важный эксперимент: учусь управлять снами. Чтобы вовремя просыпаться. Получается неплохо. Честно говоря, вчерашний эксперимент был вынужденным.
Я до того закрутился со своими переживаниями, что совершенно не подготовился к опросу по физике. Эти опросы наша физичка придумала. С письменной частью — задачами — я еще справился, но устно отвечал так, что физичка уже после первых фраз выставила меня за дверь.
И вот на сон грядущий я задался целью: восстановить события опроса и… все переиначить.
Во сне я снова отвечал нашей нервной физичке. С открытым ртом она выслушала то, что я ей выдал, отвечая на вопросы. Потом поставила мне в дневник «отлично» и даже проводила под руку до двери. Я вернулся домой, лег на диван, взял в руки дневник и заставил себя проснуться. Открыл дневник, в нем — пятерка.
На радостях я решил позвонить Таньке. Танька выслушала мой рассказ, помолчала, потом сказала:
— Жаль, а я еще надеялась. Если по правде, мне не хотелось бы тебя терять, Соколов.
— Чудачка! — сказал я. — Зачем же меня, терять?
— Я неточно выразилась, Серега, — грустно ответила Танька. — Я боялась тебя потерять, в прошлом.
Раньше я думал, что если мы с Танькой расстанемся — умру. Но я не умер и больше никогда не позволю себе влюбляться. Пусть лучше меня любят другие, это пожалуйста. Но сам… Ни за какие коврижки.
Опять телефон
Звонок. Скрежет. Кряхтение. Будто работает огромная ржавая мясорубка. Наконец голос:
— И с тобой так будет. Ты будешь до-о-олго мучиться.
И все. Звуки обрываются. Мертвая тишина. Такие звонки повторяются раз шесть в сутки.
