Сны Ocimum Basilicum - [19]
Очнулась Нюсики внизу, под крышей беседки. Какая-то тварь положила ей на лоб мерзкую мокрую тряпку. Брезгливо отбросив тряпку в сторону, Нюсики привстала, оглядела свою залитую кровью одежду и выругалась. Проверила сумку – ленточки с подсказками, как и следовало ожидать, оттуда забрали. Одна из ассистенток, бесившая Нюсики до дрожи вертлявая девчонка с дурацкой тощей шеей и унылыми коричневыми волосами, которые ей, очевидно, было лень красить, рассказала, что Алтай сам развесил подсказки на дереве и что съёмка уже началась.
– Принести тебе что-нибудь? – спросила ассистентка с искренним участием. – Мы так за тебя испугались! Принесли тебя всю в крови, такой ужас был, у меня чуть сердце не разорвалось! У меня есть в термосе сладкий чай, давай налью тебе.
Нюсики осклабилась окровавленным ртом, став похожей на только что полакомившуюся трупом гиену.
– Да, солнце, спасибо, – ласково сказала она. Ассистентка протянула ей влажную салфетку, а затем налила чай в пластиковый стаканчик. Заедая чай солёными крекерами с ароматом копчёной свинины, которые она всегда таскала с собой в сумке на всякий случай, Нюсики с ненавистью смотрела на непокорённую вершину, представляя, как распутные участницы игры соблазняют её Алтая прямо во время съёмки, чтоб им всем с горы попадать. Особенно её бесила эта Самира, сущая шлюха, весь Instagram в фотографиях голой задницы и букетов роз, таких здоровенных, что одним можно сшибить с ног крупного мужчину, если замахнуться посильнее. У Самиры было аж сто шестьдесят тысяч подписчиков, каковое достижение особенно не давало Нюсики покоя, так что на днях она даже купила себе пару тысяч подписчиков-ботов. Но почему-то на Алтая столь резко возросшая популярность его подруги не произвела должного впечатления. Иногда у неё возникало паршивенькое подозрение, что он вообще не смотрит её Instagram. Наверное, ей тоже стоит выложить несколько провокационных снимков в нижнем белье или можно даже частично без белья, пусть понервничает и поревнует… А потом Нюсики, насладившись его страхом потерять её, в очередной раз докажет, что она – самая верная женщина на свете, и, несмотря на несметные толпы поклонников, ей нужен один лишь Алтай.
Зашвырнув пластиковый стаканчик куда-то за пределы беседки – ничего, пусть старухи-попрошайки убирают, вон сколько сдирают с людей каждый день, за такие деньги и погорбатиться можно – Нюсики принялась высматривать Алтая. Наконец он появился – вертикальная складка между густых бровей говорила о том, что он был либо зол, либо чем-то озабочен – и сел рядом с ней.
– Ну как ты? – спросил он сочувственно, что, по его мнению, было естественным по отношению к любому живому существу, попавшему в положение Анастасии. Она же вся затрепетала от радости: как он о ней заботится!
– Нюсики больно, Нюсики плохо, – заныла она, чтобы усилить его тревогу. – Нюсики себе ножку разбила! – в доказательство она сунула окровавленное колено ему под нос.
– Фу, убери, – сморщился Алтай, вспомнив, что ему ни в коем случае нельзя снова попадаться в ловушку жалости.
– Не говори «фу» на Нюсики! Я тебе помочь хотела и пострадала из-за этого!
– Может быть, перестанешь уже мне помогать, если мы оба от твоей помощи так называемой только страдаем? Найди себе другую работу!
Пару секунд Нюсики расчётливо смотрела на него, выбирая между привычной и действенной истерикой со слезами в четыре ручья и успокаивающими словами. Плакала она сегодня уже достаточно, поэтому решила прибегнуть к магии слов:
– Нюсики понимает, что ты так говоришь только из-за того, что с тобой случилось. Это ужасно. Ты на взводе. Но Нюсики рядом. Вместе мы всё преодолеем. – Она твёрдо верила, что если женщина будет регулярно повторять эту фразу про совместное преодоление своему мужчине, то любые преграды, которые только может возвести жизнь на пути настоящего завоевателя, будут рассыпаться в прах. Алтай ошалело посмотрел на неё. В такие моменты ему казалось, что Анастасия – не живой человек, а какой-то робот, интегральной микросхеме которого скормили кучу информации о том, как должна себя вести Идеальная Женщина, и он прилежно всё запомнил, но понятия не имеет, что это вообще такое и для чего оно на самом деле нужно. Уж лучше бы Анастасия матом ругалась, это хоть звучало естественно. Алтай вскочил с покрытой занозами скамьи.
– Куда ты? Посиди с Нюсики!
– Я работаю!
Кто-то из координаторов замахал руками, призывая Алтая. На горе произошла свалка – как и предполагалось, паломники сцепились с игроками, и никто не собирался уступать дорогу к счастью.
Врагом оказался ветвистый клан во главе с матерью, чьим усам позавидовал бы любой генерал. Клан отчаянно нуждался в отдельной квартире и джипе для младшего сына, дочь засиделась в девицах, усатый матриарх собиралась заказать новый мебельный гарнитур (такой же точно, как у соседки с верхнего этажа, только обитый не серой рогожкой, а малиновым бархатом), да и остальным членам семейства было о чём попросить – высшим силам предстояла тяжёлая работа, за которую клан платил заранее, совершая всё более крупные взносы по мере своего вознесения к вершине. Но тут им помешали. Четырнадцать молодых нахалов ломанулись по горе, и лестница под ними сотрясалась и издавала звуки, похожие на удары гонга. Это было как сход лавины, только в обратную сторону. Сыновья семейства вцепились в перила, а прекрасная половина приготовилась удержать позицию любой ценой, ибо женщину, желающую утереть соседке нос, ни одна сила в мире не остановит.
У каждой катастрофы бывают предвестники, будь то странное поведение птиц и зверей, или внезапный отлив, или небо, приобретшее не свойственный ему цвет. Но лишь тот, кто живет в ожидании катастрофы, способен разглядеть эти знаки. Бану смогла. Ведь именно ее любовь стала отправной точкой приближающегося конца света. Все началось в конце июля. Увлеченная рассказом подруги о невероятных вечеринках Бану записывается в школу сальсы и… влюбляется в своего Учителя. Каждое его движение – лишний удар сердца, каждое его слово дрожью отзывается внутри.
Нить, соединяющая прошлое и будущее, жизнь и смерть, настоящее и вымышленное истончилась. Неожиданно стали выдавать свое присутствие призраки, до этого прятавшиеся по углам, обретали лица сущности, позволил увидеть себя крысиный король. Доступно ли подобное живым? Наш герой задумался об этом слишком поздно. Тьма призвала его к себе, и он не смел отказать ей. Мрачная и затягивающая история Ширин Шафиевой, лауреата «Русской премии», автора романа «Сальса, Веретено и ноль по Гринвичу».Говорят, что того, кто уснет под инжиром, утащат черти.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.