Сны инкуба - [14]

Я нахмурилась, но неискренне. Джейсон всегда меня забавлял, уж не знаю чем, но так было.

— Не думаю, что сегодня нам понадобятся твои услуги, но искреннее спасибо за предложение.

Он преувеличенно вздохнул.

— И никогда больше у меня с тобой секса не будет?

— Не пойми меня неверно, Джейсон, но я на это надеюсь. У нас с тобой было прекрасно, но привела тебя в мою постель аварийная ситуация. Если я не смогу контролировать ardeur получше, то мне будет небезопасно одной на людях.

— Это я виноват, — тихо сказал Натэниел.

Я повернулась к нему, и он был настолько близко, что мне пришлось поцеловать его в щеку. Хотелось, чтобы он отодвинулся, дал мне больше места, но я подавила это желание. Не надо на людей бросаться.

— Если кто и виноват, то это только я, Натэниел.

Очень спокойный голос Мики прозвучал у меня над плечом.

— Виновата Бёлль Морт, злобная и сексуальная вампирша запада. Если бы она не лезла к Аните, стараясь управлять ею через ardeur, он бы не проснулся раньше времени.

Бёлль Морт, Красивая Смерть, была создательницей линии Жан-Клода. Я никогда не видела её физического воплощения, но встречалась с ней метафизически, и с меня хватило. Мика перегнулся через меня и сумел положить руку на плечо Натэниела. Утешать нас обоих.

— Ты уже не падал в обморок с тех пор, как Анита удлинила интервалы между кормлениями.

Натэниел так тяжело вздохнул, что я ощутила его движение.

— Это не я стал сильнее, а она.

Он говорил очень грустно, очень сам собой разочарованный.

Я наклонилась к нему, так, что Мика смог обнять нас обоих одновременно.

— Но я же твоя Нимир-Ра? Мне полагается быть сильнее.

Он слабо улыбнулся.

Я положила голову к нему на плечо, спрятала лицо в изгибе его шеи и вдохнула запах ванили. Он всегда пах для меня ванилью. Когда-то я думала, что это мыло или шампунь, но нет. Это был его аромат для меня. Как-то я не могла набраться храбрости и спросить Мику, пахнет ли и для него Натэниел ванилью — в глубине души я не сомневалась, что только для меня так сладок его запах.

— Ты хотел кое-что у Аниты спросить, — напомнил Джейсон.

Натэниел напрягся, потом спросил очень робко:

— Мне достанется обещанный танец?

Тут уж напряглась я. Не смогла удержаться. Натэниел застыл, потому что тоже это почувствовал. Танцевать мне не хотелось, но очень ясно держалось воспоминание о мысли, которая пришла несколько минут назад, с Микой, что уж лучше было бы танцевать. Один раз я ошиблась этой ночью, и наступать второй раз на те же грабли не стоит.

— Конечно! Буду очень рада.

Тут уж и Мика, и Натэниел отодвинулись на меня посмотреть.

— Как ты сказала? — переспросил Натэниел.

— Я сказала, что буду очень рада.

Их удивлённые рожи почти того стоили.

— Где Анита и что ты с ней сделала? — со свирепой физиономией спросил Джейсон.

Я не стала объяснять. Как-то не могла придумать, как бы сказать Мике, что лучше было бы нам танцевать, и объяснить, почему, не выбалтывая секреты Мики Джейсону и Натэниелу. Так что я просто встала и протянула Натэниелу руку.

Он уставился на неё, но спохватился, принял её почти опасливо, будто боялся, что я её отдёрну. Наверное, он готов был спорить насчёт танца и не ожидал такой податливости.

Я улыбнулась, видя его непонимающее лицо.

— Пошли внутрь.

Он улыбнулся мне редкой для него открытой улыбкой, от которой все его лицо засветилось, и за одну эту улыбку я бы отдала намного больше, чем какой-то танец.

Глава восьмая

Конечно, благие намерения продержались у меня лишь до подхода к танцполу. И тут оказалось, что надо танцевать. На глазах у всех. На глазах у всех, а в основном эти «все» были копами. Никто не бывает так безжалостен, как копы, лишь дай им повод. Если я буду танцевать плохо, задразнят. Если буду танцевать хорошо, задразнят ещё хуже. А догадайся они, что я хорошо танцую со стриптизером, издёвкам конца не будет. И если я буду танцевать со стриптизером плохо, шуточки тоже будут… не слишком хорошими. Как ни кинь, а все клин.

Я снова стала четырнадцатилетней девчонкой, неуклюжей как колода. Но, имея партнёром Натэниела, неуклюжей быть практически невозможно. Может, в этом его работа, но он знает, как дать человеку раскрыться на танцполу. Мне только и надо было, что отбросить запреты и следовать за его телом. Вроде бы легче лёгкого, только не для меня. Спасибо, но мне нравятся те немногие запреты, что у меня ещё остались, и цепляться я за них буду до последнего.

Но сейчас я цеплялась за Натэниела. Немногое может меня напугать по-настоящему, но полёты на самолётах и танцы на публике входят в этот краткий перечень. Сердце у меня колотилось в горле, я давила в себе потребность смотреть на ноги. Ребята целый день добивались и добились, что я смогла танцевать — дома, когда видят только мои друзья. Но сейчас все уроки куда-то делись, и мне осталось лишь цепляться за руку и плечо Натэниела, вертя эти бесполезные круги, ничего общего не имеющие с мелодией и очень много общего — со страхом и неспособностью танцевать.

— Анита! — позвал Натэниел.

Я уставилась под ноги, стараясь не замечать направленных на нас взглядов.

— Анита, прошу тебя, посмотри на меня.

Я подняла глаза, и то, что он в них увидел, вызвало у него улыбку, и наполнило его собственные глаза сочувствием и лаской.