Сновидения - [23]

Он бросил взгляд на большой рояль, на расставленные на нем семейные фотографии. Среди них был и снимок Линь, который они когда-то принесли в полицию вместе с заявлением о пропаже.

– Моя семья, – начал он, но Пибоди взяла его под локоть и усадила в объемистое кресло.

– У вас чудесная семья, доктор Пенброк. Это ваши внуки?

– Да, у нас их двое. Мальчик – ему сейчас четыре. И девчушка, всего два годика.

– Наверное, с нетерпением ждут Рождества?

– Да, конечно. Ждут не дождутся. Они… Тьен!

Она была миниатюрная, как и дочь, и элегантная, при этом в ней чувствовалась та же гибкость, которая угадывалась в дочери.

У матери была короткая стрижка – как та, что Элси придумала для Линь. Глаза, глубокого зеленого цвета, составлявшие неотразимое сочетание с золотистой кожей, еще хранили выражение легкого недовольства, несмотря на то что в комнату она вошла с вежливой улыбкой.

– Прошу прощения. Мы занимались на тренажерах. Мы еще в таком виде…

– Тьен! Это полиция.

И снова этот резкий переход. Тьен взяла мужа за руку.

– Линь. Вы ее нашли. Вы нашли нашу дочь!

– Мне очень жаль, – начала Ева.

– Нет! – В материнском голосе, в ее лице горе было так же свежо по прошествии пятнадцати лет, как, наверное, и в первые пятнадцать секунд. – Нет!

– Ну же, Тьен, ну же… – Сэмюэл притянул жену к себе и обнял, усадив на колени. – Сейчас вы скажете, что мы больше можем не строить иллюзий, что надежда, за которую мы столько лет цеплялись, умерла. И что наша девочка к нам уже никогда не вернется!

Это был трудный разговор, и лучше всего было выложить все быстро и как оно есть.

– Доктор Пенброк, мы обнаружили несколько останков девушек в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет. Мы можем с уверенностью утверждать, что в одной из них предварительно опознана ваша дочь.

– Останки, – тихо повторила Тьен.

– Да, мэм. Мне очень жаль. Надеемся, вы нам поможете с опознанием. У вашей дочери были какие-то детские травмы? Например, переломы?

– Она упала, – ответил отец. – Каталась в парке на аэродоске. Сильно упала. Сломала руку, вот здесь, чуть выше локтя. – Он показал на себе. – Ей тогда было одиннадцать.

– Пибоди?

По молчаливому приказу Пибоди достала из сумки изображение реконструированного лица.

– Нам удалось примерно воссоздать ее внешность.

Сэмюэл протянул руку, взял картинку.

– Линь, – только и сумел выдохнуть он.

– Это моя деточка. Это наша деточка, Сэм! Только волосы не такие. У нее были длинные волосы, красивые длинные волосы. И еще… Нос. У нее кончик носа чуть-чуть смотрел вверх. А над губой справа у нее была маленькая родинка.

– Тьен!

– Все должно быть правильно! – По лицу ее беззвучным ручьем полились слезы, но она повторила: – Все должно быть правильно. Она так гордилась своими волосами!

– Мы исправим, – пообещала Ева. – Мы все сделаем как надо.

– Двенадцать… Их было двенадцать, – прошептал Сэмюэл. – Я сегодня утром слышал. Сказали, в городе нашли двенадцать тел. Она была среди них?

– Да.

– Когда? Как? Когда она умерла? Как она умерла? Кто это с ней сделал?

– Обещаю вам, вам обоим, мы делаем все возможное, чтобы это установить. На данный момент мы считаем, что она погибла около пятнадцати лет назад.

– И все эти годы… – Тьен повернула голову и прижалась к плечу мужа. – Все эти годы мы искали, молились и ждали. А ее уже не было!

– Я знаю, это очень тяжело, – продолжала Ева. – Не могли бы вы рассказать, почему она ушла из дома? Что случилось?

– Она была очень рассержена. У девочек бывают такие периоды – когда они всем недовольны, когда они бунтуют. Она хотела татуировку, хотела сделать пирсинг бровей, хотела гулять с мальчиками, а не сидеть за уроками или помогать по дому. Мы разрешили ей вставить маленькую сережку в ноздрю – пошли на компромисс. Но ей хотелось большего. Это такой возраст, такой период – многие через него проходят, – проговорила Тьен с мольбой в голосе. – И все как-то перерастают.

– Ей захотелось пойти на концерт, – объяснил Сэмюэл. – Мы не разрешили, потому что она прогуляла школу. Дважды. И дома себя плохо вела. Она сказала, мы придираемся, потом мы много чего друг другу наговорили. Мы запретили ей подходить к компьютеру – в порядке наказания. Было нелегко, но…

– Это нормально, – вставила Пибоди.

– Да. Да. – Тьен выдавила улыбку сквозь слезы. – У ее брата и сестры тоже был такой период. Не в столь выраженной форме, как у Линь, но она всегда была более эмоциональной девочкой. И она была младшей в семье. Возможно, мы сами ее больше баловали.

– Утром двенадцатого сентября, – продолжал Сэмюэл, – она не спустилась к завтраку. Мы решили, дуется. Я послал наверх старшую дочь, чтобы она ее привела. Хоа спустилась и сказала, что наверху Линь нет, что исчезло что-то из ее вещей и рюкзака тоже нет.

– Сперва мы обыскали весь дом, потом обзвонили друзей и соседей. А потом пошли в полицию.

– У нее в городе были друзья? Подруги? – спросила Ева. – На Манхэттене?

– Все ее друзья были здесь, но она любила ездить в центр. Ей там нравилось. – Тьен помолчала, снова взяла себя в руки. – Ее искала полиция, мы наняли и частного детектива тоже. Мы выступали по телевизору, обещали награду. В конце концов сумели выяснить, что она села в метро и поехала в центр, но найти ее так и не удалось.