Снова влюблены - [35]

Как же назвать то, что случилось с ее ребенком? Предательство? Злодейство? В глубине души она надеялась, что отец сменит гнев на милость, однако была готова к тому, что он осуществит свои угрозы.

Прошлой ночью она не рассказала Дугласу правду, и та, как злобная горгулья, притаилась между ними. Но сегодня к ней вернулась осторожность, и Жанна не спешила открывать ему кошмар, который ей пришлось пережить.

В сущности, он и даже не признали, что их объединяет общее прошлое. С таким же успехом они могли познакомиться только вчера.

Жанна подняла взгляд, изучая Дугласа поверх кромки бокала.

Он побрился и переоделся. Она приняла ванну, расчесала волосы, пока они не заблестели, и воспользовалась тряпочкой, чтобы отполировать туфли. Оба постарались выглядеть наилучшим образом.

Сегодня, разглядывая себя в зеркало, Жанна искала следы прошедших десяти лет. Кожа уже не казалась такой упругой, как в юности, и сильно посмуглела. Но причиной тому был загар, приобретенный за время путешествия из Франции, а не годы, проведенные в монастырских стенах.

Вокруг глаз появились морщинки.

Но больше всего изменились глаза. Радость в них сменилась печалью. Блеск исчез. И с этим она ничего не могла поделать, как ни старалась. Горе стало частью ее натуры, подобно необычному оттенку серых глаз и особому тембру голоса.

Если они не могут обсудить их юность и не осмеливаются говорить о будущем, остается только настоящее, эти мгновения, освещенные мягким сиянием свечей и прерываемые звоном хрусталя и шорохом крахмальных салфеток. Они почти не разговаривали, каждое слово было редким и драгоценным, как жемчужины, нанизанные на шелковую нить.

Жанна не раз обедала в Версале, да и Волан, их родовое поместье, не уступал в великолепии королевским дворцам. Ее трудно было удивить роскошью, но эта уютная столовая оказалась самым приятным местом из всех, где ей довелось бывать в последние годы. Интересно, что сказал бы Дуглас, если бы знал, что ей достаточно находиться в теплом и сухом месте, чтобы чувствовать себя довольной?

Далеко же она ушла от избалованной девушки ее юности.

Впрочем, они оба изменились. Теперь Дугласа окружала какая-то мрачная аура, которая интриговала и страшила Жанну.

— У вас красивый дом, — сказала она.

— Спасибо. Я добился кое-каких успехов в бизнесе.

— Могу я спросить, чем вы занимаетесь?

Как странно, что она не знает.

— Торговлей, — улыбнулся он. — Я владею судоходной компанией, которая доставляет товары с Востока в Англию и Шотландию.

— Звучит впечатляюще.

— Пожалуй, — согласился Дуглас. — Макреи всегда были морскими капитанами, но за последнее десятилетие мы расширили нашу деятельность. Теперь у нас имеются интересы в самых разных сферах бизнеса. Мой старший брат. Алисдер, по-прежнему строит корабли в нашем фамильном поместье, в Гилмуре. Джеймс торгует льняными тканями, которые производят в Эйлшире, где он поселился Брендан возглавляет винокуренный завод в Инвернессе, а Хэмиш по-прежнему плавает.

— А вы главный купец в семье.

— Вам это кажется вульгарным, мисс дю Маршан? — поинтересовался Дуглас, словно они не любили друг друга этой ночью Словно она не лежала в его объятиях, умоляя прекратить сладкую пытку и позволить ей ощутить экстаз.

— Торговля? — Она улыбнулась. — Отнюдь нет. Человек познается по его характеру, мистер Макреи, а не по занятию — И какой же у меня, по-вашему, характер?

Она посмотрела на него в упор:

— Я недостаточно хорошо вас знаю, чтобы судить о характере Дуглас подождал, пока лакей, явившийся с супницей, поставит ее на стол, величественно кивнул ему, и молодой человек удалился. Вместо того чтобы оспаривать реплику Жанны, Дуглас задал неожиданный вопрос:

— Почему вы уехали из Франции?

Потому что она провела в заточении девять лет, потому что не могла вынести того, что они сделали с Воланом, потому что хотела начать новую жизнь и потому что там осталось слишком много мучительных воспоминаний.

Там стало небезопасно, — уклончиво ответила она.

Откровения, может, и облегчают душу, но оставляют горький привкус Ответ, однако, не удовлетворил Дугласа. Он откинулся на стуле, пристально глядя на нее.

Дважды Жанна чуть не заговорила, чтобы прервать затянувшееся молчание. Затем взяла ложку и попробовала суп.

— Вы выросли во Франции? — спросил он.

Вот, значит, как. Они будут притворяться и дальше.

Впрочем, игра дает определенную свободу, возможность притвориться незнакомкой, словно они только что встретились. Отлично, она подыграет ему и постарается убедить себя, что притворство не так мучительно, как правда.

— Да, — ответила Жанна. — Детские годы я провела в Волане, нашем замке под Парижем, а потом жила в нашем городском дворце.

— Интересный город Париж.

— Вы бывали там? — поинтересовалась Жанна только для того, чтобы придать этой глупой игре подобие реальности.

— Я провел там свою юность. Однако предпочитаю другие города.

Жанна сосредоточилась на еде, стараясь не обращать внимания на эмоции, вызванные этими словами.

— Жаль, — заметила она. — Многие считают, что Париж был красивейшим из городов. До последних беспорядков, разумеется.

— Кстати, как вам удалось избежать этих беспорядков? Вы были в своем загородном поместье?