Снова влюблены - [32]

Когда-то Мэри была целительницей, но потеряла веру в свой талант. Именно Хэмиш настоял на том, чтобы она возобновила свою деятельность, используя то, чему научилась за годы странствий.

Глядя на ослепительно-голубое небо Гилмура, Мэри думала, что не променяла бы время, проведенное с Хэмишем, ни на какие сокровища. Муж принес в ее жизнь любовь, а последние годы вернули ей уверенность в способности лечить людей.

И Маргарет — один из ее самых больших успехов как целительницы.

Когда она впервые увидела крохотного истощенного младенца, Мэри не сомневалась, что ему осталось жить считанные часы. Но в крошке еще теплилась искра жизни, Мэри боролась и выиграла схватку со смертью. Выздоровление было долгим и тяжелым, но Маргарет доказала, что воля может быть мощным оружием в борьбе с болезнью.

Теперь, спустя девять лет, она была здоровым ребенком с живым умом и щедрым сердцем.

Мэри любила ее как собственное дитя, своих у нее не было. После стольких лет брака она потеряла надежду зачать. Порой, охваченная сожалениями, что не может подарить Хэмишу сына, она спрашивала у мужа, как он относится к тому, что у него нет наследника. Он всегда сердился, что само по себе служило ответом.

— Будь у нас ребенок, Мэри, нам пришлось бы остаться на берегу, — заметил он однажды.

— Ты мог бы плавать без меня, — поддразнила Мэри.

Хэмиш еще больше нахмурился.

— Ты понимаешь, что говоришь? — Он пристально посмотрел на жену. — Ты постоянно задаешь мне этот вопрос. Тебя это очень волнует?

Мэри покачала головой. Отсутствие ребенка не слишком беспокоило ее. Она дарит Маргарет свою нерастраченную материнскую любовь, есть у нее и другие племянницы и племянники.

Хэмиш прав. Будь у н их ребенок, им пришлось бы изменить нынешний образ жизни и проводить больше времени на суше. Интересно, осядут они когда-нибудь на одном месте? Разумеется, не в Шотландии. И не в Англии, поскольку там правит тот же король. Может, во Франции?

Сомнительный выбор, учитывая, что с каждым днем оттуда бежит все больше народу. Хорошо бы поселиться в Америке, но это слишком далеко от семейства Макреев, да и Новая Шотландия оставила в ее душе больше горьких, чем приятных воспоминаний.

Несколько лет назад Мэри, обвиненная в убийстве своего первого мужа. Гордона Гилли, должна была предстать перед судом в Инвернессе. Хотя она действительно лечила Гордона, правда заключалась в том, что ее пожилой муж умер в результате несчастного случая. В любом случае ни Мэри, ни Хэмиш не собирались дожидаться решения суда, который мог приговорить ее к смертной казни.

С тех пор они плавал и по всему свету, вполне довольные своей судьбой. Они часто посещали Гилмур, приурочивая свои визиты к летним месяцам, когда Маргарет гостила в родовом поместье Макреев. Дуглас отпускал дочь на месяц повидаться с двоюродными братьями и сестрами под опекой его старшего брата Алисдера и его жены Изабель.

— Хорошо бы папа поскорее приехал, — неожиданно сказала Маргарет.

— До его приезда еще три недели, — напомнила Мэри.

Девочка тяжело вздохнула:

— Знаю, но иногда время течет так медленно.

— Я думала, тебе здесь весело.

— Конечно, весело, — согласилась Маргарет, проводя пальчиком по поручням. — И вообще мне здесь очень нравится, только с папой было бы еще лучше.

Между отцом и дочерью всегда существовала прочная связь, не ослабевавшая даже во время летних каникул. Но Мэри впервые видела свою племянницу такой задумчивой, словно что-то тяготило ее.

Она обняла Маргарет за плечи:

— Ты чем-то встревожена?

Девочка покачала головой и заставила себя улыбнуться.

— Это все Камерон Макферсон. Он такой приставучий. — Она снова вздохнула, положив локти на поручень. — Ужасно противный мальчишка, хоть он и лучший друг моего кузена Робби.

— Постарайся держаться от него подальше, — посоветовала Мэри.

Маргарет бросила на нее хмурый взгляд:

— Это не так-то просто, тетя Мэри. Он живет в деревне, но все время торчит в Гилмуре. И отделаться от него невозможно. — Она устремила взгляд на бурные воды залива. — Он дразнит меня вороной. А еще говорит, что глаза у меня странного цвета. Но ведь это не правда. Они такого же цвета, как у папы, а у него самые замечательные глаза на свете.

Мэри улыбнулась. В представлении Маргарет все, что касалось Дугласа, было замечательным.

— Похоже, ему нравится тебя дразнить. А ты попробуй не обращать на него внимания.

— Он дергает меня за волосы, — заявила Маргарет. — И, что еще хуже, когда он здесь, Робби не желает иметь со мной дела.

Мэри не представляла, что между детьми может возникнуть разлад. Сын Алисдера, Робби, был всего на два года старше Маргарет. Они играли вместе с того дня, как Дуглас впервые привез в Гилмур свою дочь, едва научившуюся ходить. Эйслин, сестра Робби, была на четыре года старше и имела собственных друзей. Этим летом ей позволили посетить Шерборн, поместье ее отца в Англии.

— В таком случае, может, поплывешь с нами, девонька?

Обернувшись, Мэри увидела Хэмиша. Он был самым крупным из братьев Макрей, на полголовы выше старшего брата, Алисдера, и шире в плечах и груди, чем любой из них.

Его лицо и тело, хотя никто, кроме нее, не знал об этом, покрывали шрамы, оставшиеся от перенесенных когда-то пыток. С годами шрамы побледнели, но не исчезли. Мэри перестала замечать их на второй день после знакомства с Хэмишем Макреем. Для нее и большинства женщин — факт, который она предпочитала не признавать, — он всегда оставался привлекательным мужчиной, особенно сейчас, когда стоял перед ней в белой рубашке и черных брюках, с засунутыми за пояс большими пальцами. Его левая рука двигалась не так легко и быстро, как правая, но даже это было огромным улучшением по сравнению с тем периодом, когда она практически не действовала.