Снова влюблены - [28]

Дуглас учил ее целоваться, и она оказалась способной ученицей. Слегка отстранившись, Жанна спросила:

— Ты любишь меня, Дуглас?

Он улыбнулся, и она увидела ответа его глазах.

— Да, — сказал он, склонившись, чтобы снова поцеловать ее. — Всем сердцем, — произнес он, чередуя слова с поцелуями. — Всей душой и рассудком.

«Люби меня», — произнесла она в своем сердце теперь.

Жанна сняла ночную рубашку, благодарная темноте, скрывавшей ее наготу, и встала на колени рядом с Дугласом. В юности, занимаясь любовью, они смеялись и шутили, по очереди соблазняя друг друга. Она еще не забыла тех уроков.

Дуглас привлек ее ближе, и она вытянулась поверх его тела. Ее груди прижались к его твердой грудной клетке, бедра обхватили его чресла. Они были идеальной парой, словно сама природа создала их друг для друга.

Обхватив ладонями его лицо, Жанна приникла к его губам со всей тоской, скопившейся за десять лет, со всей страстью и одиночеством тысячи ночей, заполненных мучительными сновидениями.

Поглощенная поцелуем, она не сразу заметила, что Дуглас больше не касается ее.

Отстранившись, он сел на кровати, вытащил из ящика трутницу и высек искру, воспламенившую клочок пакли. Крохотного огонька хватило, чтобы зажечь свечу в подсвечнике, стоявшем на ночном столике.

Прижав к груди простыню, Жанна отодвинулась к изголовью кровати, чувствуя, как резные листья и цветы впиваются в кожу. Очарование момента пропало, и вместо нежного любовника ее взору предстал Дуглас, сосредоточенный и сердитый.

— Повернитесь, — медленно произнес он.

Жанна покачала головой, кляня себя за глупость. Ей следовало знать, что это случится. Как она могла забыть?

Дуглас взял ее за плечи и повернул. Чувствуя тепло свечи, которую он поднес к ее спине, она могла легко вообразить, что он увидел. Одна из монахинь, ухаживая за ней после очередного наказания, была шокирована настолько, что прошептала: «О, ваша бедная спина, Жанна! Она вся в шрамах».

— Что с вами случилось?

Жанна склонила голову. На несколько коротких мгновений ей захотелось оживить прошлое, прежде чем расстаться с ним навеки. Какой же она была дурочкой, полагая, что можно просто перешагнуть через все эти годы.

— Что случилось? — снова спросил Дуглас, отслеживая пальцами шрамы у нее на спине.

Жанна выбралась из постели, прихватив с собой простыню, и обмотала ее вокруг себя. Подойдя к окну, она пожалела, что не может превратиться в птицу и улететь из комнаты. Пожалуй, это единственный способ избежать вопросов.

— Меня отправили в обитель Сакре-Кер, чтобы преподать кое-какие уроки.

— Избивая? — недоверчиво спросил он. — Что такого ужасного вы совершили?

Что она совершила? Задавала вопросы, улыбалась, плакала. Из этого монахини сделали вывод, что она сосредоточена на своей прежней жизни, а не на той, какую Господь послал ей в монастыре.

Не дождавшись ответа, Дуглас нахмурился:

— Почему вас туда отправили?

— Я разгневала моего отца. — Она влюбилась, безумно и безрассудно. Но Дуглас напрасно надеется, что она расскажет ему всю правду.

Он взял ее за плечи и повернул к себе:

— Жанна!

Она не слышала ничего прекраснее с того дня, когда Дуглас в последний раз произнес ее имя — сто лет назад в далекой стране. Жанна сомкнула веки, сдерживая слезы, но одна слезинка скатилась по щеке, и Дуглас пальцем смахнул ее.

Она не хочет, чтобы прошедшие годы стояли между ними. Воспоминания подождут. Пусть ее грехи хоть ненадолго забудутся. Ей нужна любовь, чистая и радостная, чтобы продержаться следующие десять лет.

Жанна положила руки ему на грудь.

— Люби меня, — прошептала она в ночной тишине. — Люби меня, Дуглас. — Она нежно подтолкнула его к кровати и дразнящее улыбнулась, как когда-то в юности. — Поцелуй меня.

В следующее мгновение Жанна оказалась на спине.

Дуглас склонился над ней.

— Люби меня, — снова прошептала она, и его губы, теплые и настойчивые, приникли к ее губам.

Жанну словно подхватил смерч. Так было всегда, когда Дуглас целовал ее. Он делал это с восхитительной неторопливостью, вторгаясь языком в ее рот, осыпая поцелуями ее лицо и шею, безошибочно находя чувствительные местечки, которые они когда-то вместе открывали.

За годы разлуки он явно преуспел в искусстве любви, и Жанна подавила ревнивое желание узнать, с кем и когда он освоил эту науку. Она знала, на что шла, включившись в эту игру в надежде снова почувствовать себя юной девушкой, у которой только одна забота — как тайно встретиться с Дугласом.

Он склонился к ее груди, царапая нежную кожу пробившейся на подбородке щетиной. У Жанны перехватило дыхание, когда его ладонь легла ей на живот и медленно двинулась вниз, совершая дразнящие круговые движения.

С каждым витком его пальцы спускались все ниже, рассылая волны тепла по всему ее телу. Когда он коснулся ее увлажнившейся плоти, Жанна застонала и раздвинула ноги. Ей хотелось, чтобы он заполнил ее собой и начал восхождение к вершинам страсти, пока она не содрогнется в его объятиях. Пока не исчезнет пропасть между прошлым и настоящим.

Дуглас приподнялся и вошел в нее с такой неторопливой страстностью, что на глазах Жанны выступили слезы. Она выгнулась под ним в безмолвной мольбе, на которую он ответил нежным поцелуем.