Снова надейся - [17]

– Доун устроила мне передозировку Райаном Гослингом.

Нолан расхохотался.

– Да-да, смейся. Однако не забывай о том, что потом наступит моя очередь, когда случится хеппи-энд, а ты снова захочешь убедить Доун, что ее главные герои смогут жить, даже расставшись навсегда.

Он ухмыльнулся.

– У историй не обязательно должен быть счастливый финал.

– Знаю. Только неужели тебе не кажется, что есть в этом какое-то ощущение свободы, когда в конце можешь закрыть книгу и порадоваться, что все разрешилось?

– Да, разумеется. Но еще мне нравится задаваться вопросом, что бы произошло с людьми, если бы не было классического хеппи-энда. Как бы у них все сложилось в дальнейшем? – Он поднял следующий стол, а я пыталась смотреть ему в лицо, а не на напрягшиеся руки. – Как они справились с потерями и поражениями? Как из-за этого изменились их характеры? Куда завела их судьба?

Я выгнула бровь.

– Не предлагай больше Доун убить в финале главного героя.

– Ты портишь мне все веселье. – Он опустил стол на пол, вернулся обратно и подхватил по стулу в каждую руку. Его чертовы руки однажды меня погубят. У меня не получалось отвести взгляд.

– Я не порчу веселье. Просто у тебя садистские наклонности, – рассеянно заметила я.

Он поставил стулья один на другой.

– Садизм – это не мое. У меня другие предпочтения.

– И какие же? – спросила я, не успев прикусить язык.

В тот же момент он вновь повернулся ко мне и посмотрел таким взглядом, какого я не видела у него никогда прежде. Гипнотизирующим. Хотя передо мной стоял еще один стул, я не могла поднять руку, чтобы взять его. Я как будто превратилась в ледяную статую, пойманная взглядом Нолана и многообещающей тьмой, заключенной в нем.

Мне непременно хотелось одержать победу в этом обмене колкостями, однако теперь я была не уверена, что это такая уж хорошая идея. Я судорожно соображала, что сказать, чтобы опять разрядить обстановку и прогнать возникшее между нами напряжение.

Вдруг дверь в аудиторию распахнулась, и вошел Блейк.

Взгляд Нолана прояснился в мгновение ока. Он отвернулся, и это вывело меня из оцепенения. С дико колотящимся сердцем мне удалось вцепиться в последний стул и перенести его в сторону.

– Я принес тебе пончик, о дорогой учитель, – торжественно объявил Блейк позади меня. – В качестве компенсации за прошлую неделю.

– Как внимательно с твоей стороны. Однако я все равно не забыл, что ты прислал задание на день позже. Тебе известно, что это значит. – Голос Нолана звучал абсолютно нормально. Наверняка его сердце сейчас не стучало так быстро, как мое.

В то время как Блейк издал стон, внутри меня продолжалась внутренняя борьба с самой собой. Присев на стул, я спросила себя, что это только что было. Лицо у меня пылало, и больше всего хотелось открыть одно из окон, чтобы остыть.

– А ты вообще знал, что «Нолан» по-французски значит «пощада»? – спросил Блейк.

Нолан скептически приподнял бровь.

– А я всегда думал, что у меня ирландское имя, которое означает «благородный» или «прославленный». Но спасибо, что просветил, Блейк.

– Не за что. Между прочим, по-моему, если тебя заботит мое благополучие, ты мог бы чуть больше прочувствовать фишку с пощадой.

– Отнесусь к этому со всей серьезностью.

– Спасибо, мастер Гейтс, – ответил Блейк и сел задом наперед на стул возле меня. Сложив руки на спинке, он улыбнулся мне: – Привет, дорогуша. Как дела?

Так как в данный момент я делала все, что было в моих силах, чтобы не встречаться взглядом с Ноланом, Блейк стал прекрасным поводом переключить внимание. Я тоже ему улыбнулась:

– Нормально. Как проходит твоя неделя?

Он пожал плечами и провел рукой по каштановым волосам:

– Тоже ничего особенного.

– Скажи, ты правда специально отправляешь работы слишком поздно? – полюбопытствовала я, развернувшись чуть левее, чтобы смотреть прямо на него.

Один уголок рта Блейка слегка изогнулся вверх. Он покосился на Нолана, который снова уселся за свой стол и склонился над стопкой листов.

– И в чем будет прикол, если я тебе сейчас все выдам? – спросил он.

– Думаю, это однозначное «да», – заключила я. Почему-то его улыбка оказалась заразной – я просто не могла не ответить на нее, хотя у меня до сих пор горели щеки. – Мне просто интересно, что тебе это дает?

Он повел плечом.

– Веселье? Приключения? Луч света за всю относительно безрадостную неделю?

Я знакома с Блейком больше года. Мы друзья, и мне известно, что недели у него не особенно безрадостные. Скорее, наоборот. Он играл в баскетбол за «Орлов Вудсхилла», и не ему жаловаться на отсутствие внимания.

– Тренер гоняет вас за то, что вы проиграли два последних товарищеских матча? – спросила я.

Блейк прижал руку к груди:

– В самое сердце, Эверли.

– Прости, – сказала я, отчаянно пытаясь не замечать Нолана, который шелестел бумагой, и не размышлять о том, как бы звучал его ответ на мой вопрос. Вместо этого я сосредоточилась на зеленых глазах Блейка и его кривой усмешке, которая к тому времени превратилась в такую же неотъемлемую часть моей среды, как разговоры с Ноланом.

– Уверен, мы проиграли только потому, что ты до сих пор не пришла ни на одну нашу игру.

– Я не большой фанат баскетбола, – отозвалась я.