Снова байки - [10]

Во время дежурства одного следователя в МВД в его рабочий кабинет зашел амбал. Натуральный шкаф. Детина 2х2 метра. Лысый, как коленка и весь в тюремных наколках. Хотя сам полицейский был в форме и с оружием — и то не по себе стало.

Поведал амбал свою историю.

Откинулся, встретил парня. Начали сожительствовать. Сожительствовать не в том плане, как два друга, которые периодически бухают, водят домой баб и катаются на рыбалку — вовсе нет. Начали сожительствовать именно как мужчина и женщина.

Сиделец вложил в своего любовника кучу денег. Маникюр, педикюр, другие косметические процедуры, одежда. В общем, многие девушки позавидовали бы. А этот противный… эта неблагодарная скотина… он изменил! И, подумать только — с женщиной!

Начиная с половины повествования следак уже не мог сдерживать смех. Но как? Такой здоровый детина, и — голубой шкаф! Оказалось, пристрастился по первой ходке.

Амбал считал, что раз вложил кучу денег в своего сожителя, а тот ему изменил… то есть предал доверие, обманул, то любовника следует законопатить на нары, и, конечно, вернуть вложенное.

Полицейский огорчил заявителя. Не тот случай. Вообще сложный случай, не регулируется даже семейным кодексом. Так что органы в этой ситуации бессильны…

Голубой шкаф расстроился, вздохнул и тихо произнес:

— Тогда я его убью! Или покалечу…

— Э, слышь, — осадил следак. — Давай так. Ты этого не говорил, а я — не слышал.

Громила ушел, а сотрудника органов его биография сильно заинтересовала. А компьютер-то — вот он, под рукой. Пробить можно каждого.

Пробил. Оказалось, у детина за плечами две ходки — ст. 105 УК РФ (убийство) и ч. 4 ст. 111 УК РФ (причинение тяжких телесных, приведших к смерти).

Впрочем, своего любовника амбал так и не завалил. Во всяком случае, труп не находили…

15. Путь к успеху

Многие сегодняшние миллиардеры, про которых пишет Forbes, накопили первоначальный капитал в 1990-х годах, в эру беспредела, годы криминального раздолья, когда судьями были только Макаров, Токарев и Стечкин. Прокурором — Калашников, а адвокатом — Драгунов.

Сегодня, конечно, привлечь к ответственности этих людей невозможно — вышли сроки давности. Кто успел легализоваться в начале XXI века, тот и сегодня ворочает миллиардами. А кто нет… как говорил классик: «иных уж нет, а те далече».

В начале 1990-х годов, на юге Челябинской области, в исконно сельскохозяйственных районах, селяне держали скотину. В самом деле — там степи, самое место для выпаса коров, овец и прочей живности. Не на перевалах же Уральского хребта ее держать!

Не знаю уж, с чем связано, я от животноводства далек, но закалывают скотину после первых морозов, а это — конец ноября — начало декабря. Причем закалывают массово — сразу всем селом.

По деревне идет дед-кольщик. Но не тот, про которого поется у Круга, а тот, кто умеет профессионально умертвлять свиней и прочих носителей мяса. С огромным кинжалом, явно холодным оружием, причем явно без всякого разрешения даже тогда, когда за это было предусмотрена уголовная ответственность. И всем было пофиг! Заходит в один двор, делает свое дело, после чего получает причитающееся, обычно — пару бутылок водки и стакан, налитый до краев. Затем — в другой двор, третий… и так далее. К обеду дед обычно еле стоит на ногах от усталости. Или от выпитого?

Скотина — тоже, вроде как глупое животное, но когда приходят колоть — чувствует. Чувствует, своей звериной шкурой, что со шкурой сейчас придется расстаться. И помирать, естественно, не хочет — сопротивляется. Шум, гам… крики селян, визги скотины. Если кого-то мочат на дворе — слышно далеко.

В это же время по деревне едет автомобиль. Простая, неприметная легковушка, пассажиры которой прислушиваются. Ага, вот здесь стоит гвалт — значит, режут кого-то. Дом берется на заметку.

Когда скотину завалили — пора отпраздновать! Свинка, опаленная, остается во дворе, лежать под тряпками, а ее владельцы отправляются в дом. Можно выпить! Такое дело сделали! Мясо теперь есть — зиму проживем!

Однако — хрен там! В деревню въезжала уже другая машина — грузовик. Подруливал к заранее намеченному двору, двое молодцев перепрыгивали через ворота, подпирали дверь в дом поленом, распахивали ворота и грузили тушу в кузов. Жильцы, конечно, видели, что их грабят, но что могли сделать? Ломились в запертые двери, и не больше.

За 20—30 минут грузовик успевал объехать несколько дворов и покинуть село.

Местная милиция по осени офигевала от наплыва заявлений. Все — однотипные, все преступления по одной схеме. Объемы хищений составляли сотни тонн мяса!

Чуть севернее, в самом Челябинске, в те годы располагался ларек, в котором торговали мясопродуками. Удивительно, но каждый год, после волны краж, в продажу поступала колбаса. Да какая! Только из цеха — еще горячая! Запах колбасы стоял на всю округу. Очередь за колбасой выстраивалась, как в годы Перестройки… тоже за колбасой! И стоила относительно дешево. И была на удивление вкусной. Чувствовалось, что в колбасе именно мясо. Эту колбасу даже продавали не более двух в одни руки, чтобы всем в очереди досталось! Но время забоя скотины подходило к концу и в ларьке снова продавались самые обычные продукты…