Сноходец - [37]

— Все понятно? — окинула она нас взглядом. — Если да, то отправляйтесь.

Мы вышли от нее, и только тогда я сообразил, что насчет соседей и рыбы ничего не сказал. Ну да и ладно. Скажу, когда обратно вернемся. Подойдя к своему фургону, я спросил у идущего рядом Масши:

— Для обмена годятся любые шкуры?

— Нет, — покачал головой парень, — только дубленые. Мы используем для этого кору, некоторые добавляют травы. Вот там наша дубильня, — показал он рукой в сторону невысокого домика.

— Так вот из-за чего оттуда такая вонь идет, — наконец-то сложился пазл у меня в голове.

— Дубление — процесс непростой, — пожал плечами Масша и пошел помогать загружать фургон шкурами, после чего мы сразу же покинули родовое гнездо.

Вот так вот, даже мать с отцом не увидел. Решив не терять время понапрасну, я полез к парню с расспросами насчет имперских ублюдков.

— В передвижном форте будут только военные и несколько торговцев. С военными не говори ни о чем. Ни слова. Среди них есть дознаватель, если языками зацепитесь, не успокоится, пока все, что знаешь, из тебя не вытащит. С торговцами говори только о товарах. Сколько что стоит, где берется, где лучшие цены, какими дорогами выгоднее ездить. О роде ни слова. Если спросят отвечай, что мы вольные люди на вольных землях. Сегодня здесь живем, завтра — там. Понял?

— Да, — кивнул я и отправился дальше разрабатывать правую ладонь.

Масша был человеком спокойным и ко мне без важной причины ни за что б не полез. Просто сидел себе спереди, смотрел за дорогой. Шесть дней мы так и проехали, наматывая сотни километров, с утра и до вечера, пока парень не сказал:

— Передвижной имперский форт.

Перебравшись к нему, я увидел высокие, поднимающиеся метров на 15–20 ввысь стены из металла, и почему-то мне показалось, что они выпуклые.

— Да, — подтвердил мое предположение Масша. — Если приставить лестницу, то эта выпуклость не даст ей коснуться края стены. Все стены собраны из металлических панелей. Когда имперцы захотят отсюда убраться, они разберут их, погрузят на летающие суда и улетят.

— Это впечатляет, — не стал я скрывать своих эмоций.

— Форт дает лишь превосходную защиту от атак с земли, — равнодушно ответил родич, — но против воздушных атак у него нет защиты. Если связать боем прикрывающий его летающий корабль, то запросто можно высадить десант и перебить гарнизон. В наших землях нет летающих кораблей, кроме имперских, поэтому они и чувствуют себя так вольготно. В других местах они не посмели бы его так поставить.

— А если в форте окажется практик?

— У практиков есть соглашение. Они выясняют отношения друг с другом, не вмешиваясь в сражения обычных смертных.

За разговором я и не заметил, как мы доехали до массивных ворот. Нам навстречу вышло шесть человек, пятеро из которых были одеты в серые доспехи, а вот шестой имел на синей куртке красную окантовку и большой желтый шеврон на рукаве.

— Дознаватель, — успел шепнуть мне Масша перед тем, как один из имперцев поднял руку вверх в предупреждающем жесте:

— Стойте!

Имперцы подошли ближе, держа руки на рукоятях мечей.

— Кто такие? Зачем приехали? — спросил нас дознаватель.

— Масша, воитель. Это Марк, торговец, — невозмутимо доложил родич. — В фургоне шкуры для обмена на зерно.

— Покиньте фургон, — последовал новый приказ.

Как только мы вышли, внутрь забрались имперцы. Я стоял, не оборачиваясь, и слышал за своей спиной только шум досмотра, который вскоре стих.

— Художник, — выкрикнул дознаватель, и к нам подбежал худенький парнишка, который за несколько минут нарисовал наши портреты, причем очень и очень похожие на оригинал.

— Заезжайте, — дал разрешение дознаватель. — Время вашего пребывания в имперском форте ограничено до сегодняшнего захода солнца. Как только оно сядет, вас здесь быть не должно. Все понятно?

Я кивнул, Масша ответил:

— Да, — после чего мы сели в фургон и направили его в открывающиеся ворота.

Первым, что приковало к себе мой взгляд в передвижном имперском форте, были не сложенные под навесом мешки с зерном и не выстроившиеся в очередь люди, желающие обменять их на шкуры. Нет. Вместо этого я смотрел на стоявшую почти посредине форта грубо сколоченную из дерева клетку и на двоих детей, запертых в ней. Я посмотрел на Масшу вопросительным взглядом, но тот лишь равнодушно пожал плечами.

Встав в очередь, я прислушался к разговору между имперским торговцем и жителями вольных земель. Пока его напарник отсчитывал нужное количество мешков, этот мужчина с гордостью рассказывал про чиновника империи, придумавшего, как завалить всю страну зерном.

Места, где его сажали традиционно, стали давать все меньший и меньший урожай. Зернохранилища опустели, и над городами нависла угроза голода. В это время один из приближенных к императору чиновников на совете ученых предложил распахать под поля степь.

Получившие приказ имперские легионы вытеснили оттуда кочевников, а пришедшие на опустевшие земли люди распахали веками нетронутую никем землю, получив такой урожай зерна, что проблема с продовольствием была решена на несколько лет вперед.

— Эти голозадые кочевники только и знали, что кричать: «Осквернители земли! Осквернители земли!» — рассмеялся довольный имперец. — Но стоило легионерам направить на них свои копья, как они тут же, поджав хвосты, убежали прочь. Трусливый народец.