Снимаем порно - [6]

Вот таким нервным и нетерпеливым он стал с Борисом. За последние два года он приходил к нему с бессчетным количеством выгодных, пусть и не очень оригинальных, описаний и идей фильмов — идей, казалось, уникально подходящих для гения и престижа мастера… без которого их все можно было забыть. Одним из его так называемых «грандиозных проектов», например, был монументальный «художественно-документальный» фильм под названием «Шлюхи мира» — двадцатичасовой, десятисерийный фильм, который бы снимался в столицах и крупных городах обоих полушарий.

— Говорят, что публика привязана к некоторым вещам, — восклицал Сид неоднократно, — эти ребята получат все! Секс, путешествия, свойственные человеку пристрастия! Боже, мы дадим им столько этих чертовых пристрастий, что они попрут у них из задницы! — Сид утверждал, что тщательно исследовал проект… и при этом за свой собственный счет! — всегда добавлял он, готовя почву для красивой компенсации из первых полученных вперед денег, которые могут попасть им в руки. Как ему представлялось, сериал из десяти полнометражных фильмов потребует два года съемок.

— Теперь поймите, — печально продолжал он, столь мрачно обводя взглядом комнату, словно намеревался объявить дату начала III Мировой войны, — едва мы добираемся до финала, как вновь возникает необходимость приступать к очередным постельным сценам — новые девки, новые цены и т. д. — и мы начинаем все с начала! Как старые ролики по театральным ревю! «Шлюхи мира» — 1968! «Шлюхи мира» — 1969! Это станет обалденной традицией!

Некоторое время казалось, что идея приглянулась Б., но в конце концов прижатый к стенке отчаявшимся от неопределенности Сидом («Я подцепил его, я подцепил его, я подцепил короля Б.!» — объявлял он во всех студиях с победным ликованием и типичным перехлестом), он отклонил предложение.

— Не думаю, что шлюхи меня очень интересуют, — вынужден был он признать почти тоскливо. — Я не думаю, что разбираюсь в них.

— В таком случае мы поднажмем на пафос, — немедленно нашелся Сид. — Мы заставим этот проклятый пафос вылезти у них из задницы!

Но Б. качал головой.

— У меня есть подозрение, что все шлюхи одинаковы, — сказал он с легкой улыбкой, которая была адресована именно Сиду и заставила того на мгновение почувствовать себя бесконечно подавленным. Но Сид был бы ничем, если бы не его в высшей степени неунывающий характер, поэтому он с упругостью мячика быстро отскочил назад за новым «верняком».

Но это было не для Б.; он был увлечен чем-то еще, чем-то более… честолюбивым, если подобрать слово поточнее — и сегодня вечером, как он думал, он наконец нащупал, что это такое.

— Знаешь, что я бы хотел сделать? — сказал он с преднамеренной неторопливостью, пока они с Сидом, развалясь, сидели и курили травку, слушая доносящийся плеск волн на залитой лунным светом террасе чудовищной гасиенды Тини Мари, а в это время мимо них в свете свечей, окутанные ароматом сосен и гардений пробегали или медленно проплывали цыпочки в мини-юбочках, леопардовых колготках, бикини, юбках «колокольчиком», играющие в прятки — все они выглядели готовыми раздеться прямо сейчас или, в крайнем случае, через минуту.

— Я бы хотел снять один из таких, — Борис кивнул в направлении просмотровой комнаты, — один из таких порнушных фильмов.

Сид мгновение пристально изучал Бориса, затем посмотрел на потухший окурок сигареты между пальцами.

— Эта травка лучше, чем я думал, — сказал он, щелчком отбрасывая окурок прочь. — Ты хочешь сделать подобный фильм, да?

Борис кивнул.

— И это означает, — сказал Сид с щемящей сердце иронией, — что лучший в мире режиссер собрался сделать порнофильм. Это великолепно. Да, да, очень мило. Я имею в виду, что это действительно уморительно, не так ли? Ха-ха-ха… — Загрохотал Сид, превращая свой натужный смех в звук болезненных рвотных позывов.

Борис задумчиво смотрел перед собой, без всякого выражения на лице, в бесконечную тихоокеанскую ночь, полную звезд и темной воды, мысли его витали где-то далеко.

— Сегодня я столкнулся с Джоэй Шварцманом, — сказал Сид с нескрываемой в голосе ледяной ненавистью. — …он рассказал мне, как ты сорвал сделку с «Метрополитен». — Сделку, которую, как необходимо заметить, предложил сам Сид и в которой он должен был участвовать.

Из отдаленной комнаты донесся и проплыл мимо невероятно жалобный стон выдающегося «Плэстик Оно». Борис ничего не ответил Сиду, даже вида не подал, что услышал его слова, слегка кивая в такт звукам.

— О'кей, — сказал Сид, подогреваемый действием марихуаны, — о'кей, о'кей, ты святой! Ты долбаный свихнувшийся святой! Ты отказался от картины на десять миллионов — от «Ада Данте», а это дьявольски большая куча денег, ты знаешь это, ведь так? — ты отвернулся от нее, а на следующий день ты разглагольствуешь о том, как бы снять порнофильм! Это весьма забавно и очень остроумно. Очередная глава из легенды… «Легенда о короле Б.!» — недурное названьице, правда?

Возбужденный марихуаной и адреналином Сид вверг себя в неистовый праведный гнев. Он закашлялся, порылся в карманах в поисках сигареты, с огромной силой набил ее об ониксовую крышку стола, разделявшего их, прочистил горло и уже готов был к новому монологу, но тут его планы нарушило внезапное появление беспутной хозяйки, подскакавшей прямо к ним, закружившись в вихре вздернутых юбок нового костюма — продемонстрировавшей несколько нижних юбок на кринолине — вызывающий фасон канкан, в котором промелькнули черные кружевные трусики и спицевидный сгиб железного бедра. При этом Тини визжала: