Снежный барс - [4]

Память предыдущего хозяина тела вновь кольнула, затем ещё… Осознаю, что тут лучше находиться в своего рода промежуточном состоянии, не мешая всплывать из глубины сознания доставшимся в наследство навыкам. Вместе с тем, не изображать из себя абсолютно пассивного наблюдателя, а как бы связать тот «автопилот» и собственное представление о мире вокруг. Только так, только при такой спайке можно будет проскользнуть между Сциллой и Харибдой. Что тут одна тварь, а кто другая? Понятия не имею, но вот ничуть не сомневаюсь, что местный зверинец ещё покажет мне кузякину мать во всей её сомнительной красе.

«1:43»… Ощущения льда в крови больше нет. Напротив, чувствуется некая эйфория и словно бы выброс эндорфинов в кровь, да вперемешку с адреналином. Удивляться стоит? Тут же нечто подсказывает, что это в порядке вещей, что пилоты колоссов всегда ощущают подобное после синхронизации. Сперва резкий взлёт, затем это ощущение чуть спадает, но полностью никуда не исчезает. Не в последнюю очередь по этой причине для них пилотирование — настоящий праздник, который не хочется прерывать и к коему тянет снова и снова. Об этом, ещё на заре создания колоссов позаботились и с той поры методика лишь совершенствовалась. И не только в Директорате, в каждом государстве свои тонкости, свои особенности и свои… подводные камни.

Временно отбрасываю в сторону неуместную информацию, вместо этого сосредотачиваясь на предстоящем испытании. Первый тренировочный бой с началом пятой — и последней — ступени обучения в Железной Академии. Рольф Тайгер прошёл первые четыре вполне достойно, будучи в своём курсе из полусотни человек не на первых, но и отнюдь не на последних местах. Сейчас кадетов осталось сорок шесть. Некоторые были отчислены переводом в менее престижные заведения, кое-кто остался заново проходить программы предыдущих степеней по признанным уважительными причинам. Некоторые пришли со старших ступеней… Всё было практически как в привычном мне университете, пусть с поправками на военизированность и собственно пребывание в мире на много лет тому вперёд. Космические, мать их за ногу, декорации, пусть в собственно космосе, колоссов не использовали. Да и вообще, основные сражения проходили на поверхности планет сразу по целому перечню факторов. Но о них опять же сейчас задумываться не стоило.

Бой, да. Важный уже потому, что по его итогам будет распределение — предварительное, конечно — на группы внутри курса, а также заточка под те или иные виды колоссов. Набравшим большие итоговые баллы будет предоставлена возможность выбора машин, на которых кадеты будут проходить испытание в конце ступени. Последнее испытание, выпускное, которое беспокоило не только самого Рольфа, но и практически всех кадетов как таковых. Почему? Тут явно не только беспокойство касаемо дальнейшего распределения, но и что-то ещё помимо риска, ведь там будут уже настоящие колоссы со всеми вытекающими последствиями. Хотя об этом, я тоже «подумаю завтра», согласно заповедям одной легкомысленной героини классической книги.

Кто именно будет противником? Это заранее не известно. Дескать, будьте любезны быть готовыми сражаться с любым противником, вариаций которого множество. А тут, в этом конкретном бою, ещё и относительно союзников ничего толком не известно. Мля, да даже тот факт, что я сижу в неплохо знакомом прежнему хозяину тела «Ирбисе» уже большой плюс и удача. Улыбка фортуны, ети её за ногу через центр мирового равновесия и транзитом сквозь весь Млечный путь, будь он неладен! Могла достаться либо лёгкая пакость вроде «Койота» или того хуже, проклятый «Попрыгунчик», вроде как предназначенный для универсального использования в воздухе и на земле, но на деле с ним у Рольфа никогда не ладилось.

Не-ет, «Ирбис» — чуть ли не самое лучшее из того, что могло достаться, учитывая навыки прежнего хозяина тела и полученный им опыт. Да, а сколько там у нас времени то осталось? 0:48. Уже меньше минуты, а я готов? В меру сил и возможностей, причём силы и решимость точно мои, а вот возможности пока заёмные, такие, которые как бы и должны проявляться, но через некий передатчик, суть которого я не понимаю. Ведь если у меня есть память Рольфа, пусть пока и фрагментарная, и его навыки, то… Ай, не буду вдаваться в высокие материи, не до них. Концентрация на схватке и только на ней.

Боевое звено, а оно состоит из пятёрки колоссов, причём в большинстве случаев разнотипных. Тяжелый «танк», один или два средних универсала, непременно лёгкий разведчик и, частенько, хотя и не всегда, в звено включают «стихийника», то есть колосса, ориентированного на воздух или воду, в зависимости от ситуации. «Ирбис» же, как несложно понять, тот самый середнячок-универсал, пригодный для всего сразу, но в то же время ни в чём особо не выделяющийся. Нет, свои фишки у него, как и у любого другого типа, имеются, но для проявления той или иной сильной грани требуется тонкая настройка, особый обвес, а не тот стандарт, который есть сейчас.

Стандарт, будь он неладен! Это Рольф, насколько я могу судить, воспринимал клятую стандартизацию, навязываемую кадетам, как нечто естественное и само собой разумеющееся. Он вообще был исполнительным и не склонным к вольнодумству парнем. Я же — это дело совсем-совсем другое. Мне всегда хотелось сунуть свой любопытный нос куда можно и не совсем, выяснить подноготную происходящего и только потом принимать те или иные решения. Основываясь, понятное дело, на полном массиве информации, а не исходя из «высочайше дозволенных» обгрызков.