Снежные волки - [16]

Но в это время тучи, раньше клубившиеся над горами, выползли на равнину. Блеснула мертвенная синеватая молния, и прозвучал громовой раскат такой силы, что Хани невольно заткнул уши. Эхо еще долго металось в ущельях, грохоча, как сотни обвалов. Лошади взбесились, с диким ржанием и визгом они вставали на дыбы, били копытами, рвались с привязи. Воины, остановившись, растерянно размахивали руками. Они сбились в кучу, напоминая овец. Ветер беспощадно трепал и рвал их роскошные плащи, сбивал с ног.

Новая молния сверкнула из тучи, она ударила в серую скалу на правой стороне ущелья, прямо над лошадьми. На головы им посыпались вороха раскаленного щебня, снова громовой удар расколол воздух, и люди с ужасом увидели, как серый камень заколебался и начал медленно подниматься в воздух, одновременно стремительно истаивая, словно кусок льда на горячей плите. Через минуту диковинный сиреневый смерч бушевал у входа в ущелье, совершенно скрыв из вида горы. Матово светящийся столб, кое-где поблескивающий крошечными голубоватыми искорками, взлетел в воздух и развернулся кольцом, расползаясь во все стороны.

— Бегите! — отчаянно крикнула Рюби воинам. — Спасайтесь скорее! Это смерть!

Но те, парализованные испугом, не двинулись с места. Сиреневое облако поколебалось немного, а потом стремительно обрушилось вниз, на людей, обволокло их и скрыло из вида. Раздались вопли, визг, рев, в этих голосах не осталось ничего человеческого. Сверху было хорошо видно, что облако ведет себя не как обычный туман. Движения его были направленными и осмысленными. Сначала оно залило участок перед выходом из ущелья, потом выпустило длинные щупальца, неспешно обвернувшиеся вокруг основания каменной глыбы, отрезав путникам дорогу вниз. Теперь им не удалось бы прорваться на равнину, избежав встречи с облаком.

— Туман! — вскрикнул вдруг Хани, звонко шлепнув себя по лбу. — Снова колдовской туман!

— Вот именно, — озабоченно сказала Рюби. — И непонятно, чему ты радуешься.

— Ведь у нас нет Золотого Факела, — добавил Чани.

Усилившиеся порывы ветра не в силах были разметать ворсистую кучу, шевелившуюся внизу. Туман плотнее сомкнулся вокруг камня, обхватил его и, выбрасывая короткие отростки, начал взбираться по неровностям склонов вверх сразу со всех сторон. Хани сначала было испугался, но потом заметил, что Рюби следит за туманом совершенно спокойно и даже с любопытством, и почувствовал себя уверенней. Он всецело полагался на ее силы.

Рюби подошла к краю скалы и наклонилась над обрывом. Ветер трепал ее распущенные волосы, Хани увидел, как над ней загорелось дрожащее красное сияние, отличавшее Рубинов от остальных Радужников. Рюби протянула руку вперед, громко и повелительно, перекрывая свист ветра, произнесла непонятную фразу. Хани с трудом вспомнились уродливые звуки колдовского языка. Туман на мгновение замер, но потом снова пополз наверх, хотя и не так уверенно. Теперь Хани расслышал тихое шуршание, напомнившее ему одновременно и шорох песка, перемешиваемого ветром, и едва различимый плеск волн в тихую погоду, и сотни отдаленных людских голосов, и шелест сухих листьев в осеннем лесу. Все смешалось воедино в этом звуке. И еще слышалось в нем угрожающее потрескивание змеиной чешуи…

Рюби выкрикнула новое заклинание, туман опять замер ненадолго, а потом пополз с удвоенной скоростью. Вскоре он плескался у самых ног Рюби. Хани невольно подался к центру площадки, подальше от опасности. Рюби взмахнула рукой, прямо из ее ладони, как показалось Хани, вылетел режущий красный луч, со свирепой силой ударивший по туману. По пути луч зацепил камень, и крепчайший гранит с треском разлетелся мелкой крошкой. Но даже этот страшный луч беспросветно увяз в тумане. Снова и снова Рюби полосовала колеблющуюся сиреневую массу светящимся лезвием, но с таким же успехом можно было рубить мечом воду. Туман не отступал. Хани подумал, что именно этот луч пронзил когда-то акулу. Но какой силой должен обладать туман, чтобы противостоять ему…

Вдруг за спиной у него прозвучал испуганный вскрик. Хани резко обернулся и увидел, как клок тумана медленно обвивается вокруг ног Чани. Он хотел броситься на помощь брату, но обнаружил, что не может шевельнуть ни рукой, ни ногой. Так, наверное, чувствуют себя бабочки, увязшие в смоле. Подрагивающая сиреневая вуаль поднялась до пояса Чани… Хани с ужасом заметил, что брата всего затрясло. Чани снова вскрикнул. Его лицо исказила дикая гримаса боли, и вдруг оно начало меняться. Или это только померещилось Хани? Он воспринимал теперь все происходящее, как во сне, в дурном кошмаре, когда хочешь сделать что-то и не можешь. Нет сил даже вырваться из объятий липкого страха и проснуться.

Сначала Хани показалось, что брат вырос, плечи его раздвинулись и налились силой. На его месте появился незнакомый могучий воин, властный и жестокий, губы сжимались в презрительной усмешке, нос изогнулся, как клюв хищной птицы, черные глаза из-под сросшихся на переносице бровей метнули пламя… Но в этом лице было и что-то знакомое, родное… Туман поднялся воину до груди, и тот пропал, превратился в пожилого человека, немного грузного, но все еще статного и крепкого. На голове его сверкала множеством огней царская корона, украшенная крупными бриллиантами, но в волосах появились серебряные нити… Туман поднялся еще выше, и величественный царь уступил место согбенному годами седому старику. Многочисленные складки и морщины изрезали сухую кожу лица, шевелились жидкие прядки волос, в полуоткрытом рту виднелись черные пеньки сгнивших зубов… Но это был все тот же человек. И воин, и царь, и старик… И Чани. Только постепенно пропадала отвага во взоре, сменяясь неистовой жестокостью и злобным коварством…