Снести ему голову - [3]
Миссис Бюнц поспешно разразилась речью:
— Перед тем как он умер, — скороговоркой начала она, — я имею в виду лорда Реккейджа — он, как вице-президент Общества друзей британского фольклора, поручил мне изучить кое-какие бумаги.
— Ты позвонила насчет котлов, Дульси?
— Линия отключена, тетя Акки.
— А-а, как это я опять забыла…
— Но позвольте, — вскричала миссис Бюнц, — позвольте мне сообщить вам одну новость. Доставьте мне такое удовольствие.
— Вы ведь не пешком сюда пришли?
— Да, у меня небольшой автомобиль.
— Авто? О, это очень современно. Послушайте, если вас не затруднит, передайте Андерсену из Рощи, что у нас взорвался котел. Премного обяжете. Моя племянница вас проводит. Попросите заранее извинить меня.
С этими словами старуха повернулась и поковыляла к выходу.
— Нет, нет, не уходите! Умоляю вас! — воскликнула миссис Бюнц, заламывая руки. — Леди Алиса! Подождите! Я добиралась сюда два дня. Послушайте меня одну минуту… Только одну минуту… Хотите, на колени встану…
— Сколько ни просите, — буркнула леди Алиса, — все понапрасну. Все равно у меня нечего подать. Идем, Дульси.
— О нет, только не это! Я ни о чем вас не прошу. Только разве что умоляю уделить минуточку внимания. Хочу сказать вам пару слов… — От волнения акцент гостьи усилился.
— Дульси, я ухожу.
— Да-да, тетушка Акки.
— Меня привели к вам…
— Что за бесцеремонные люди…
— Неужели вам это ничего не говорит — зимнее солнцестояние? Или — Мардианский моррис,[3] — или — танец Пятерых Сыновей? Или… — Она запнулась, заметив, как переменились вдруг их лица.
Верхняя челюсть госпожи Алисы громко ударилась о нижнюю, и в воцарившейся после этого тишине со двора послышался очередной взрыв недовольства гусиной стаи. Затем раздался мужской голос, и громко хлопнула дверь.
— Уж не знаю, — процедила сквозь зубы леди Алиса, — кто вы такая и откуда. Но вы очень обяжете, если немедленно уберетесь прочь. — Она повернулась к своей внучатой племяннице. — А тебе, — сказала она, — язык бы надо отрезать. Пусти. Я на тебя сердита.
С этими словами старуха быстро проковыляла в холл.
— Добрый вечер, тетя Акки. Добрый вечер, Дульси, — проговорил голос. — А я-то думаю…
— И на тебя я сердита тоже. Ухож-жу к себе наверх. Видеть никого не ж-желаю. И попрош-шу меня не беспокоить. И еш-ше: потрудитесь выпроводить эту женщ-щину.
— Хорошо, тетя Акки.
— И смотри веди себя хорош-шо, Ральф.
— Да, тетя Акки.
— И еш-ше: подай мне в комнату виски с содовой, Дульси.
— Хорошо, тетя Акки.
— Ч-чертовы зубы!
Миссис Бюнц услышала звук удаляющихся шагов. Оставшись одна в этой ужасной комнате, она с отчаянием и досадой махнула рукой. И тут в дверях появился атлетически сложенный молодой человек.
— Простите, — поклонился он. — Добрый вечер. Боюсь, дела идут неважно… Сдается мне, тетушка Акки сегодня не в духе.
— Увы!
— Меня зовут Ральф Стейне. Я ее племянник. Тетушка немного капризна. Впрочем, думаю, для ее девяноста четырех лет это простительно.
— Увы и увы!
— Я приношу извинения. Можно ли чем-нибудь вам помочь? — осведомился молодой человек. — Правда, должен вам признаться, я и сам сейчас на мели, если не сказать больше.
— Так вы ее племянник?
— Правнучатый. Я сын местного пастора. Дульси — моя тетя.
— Бедный юноша, — посочувствовала миссис Бюнц, впрочем, довольно рассеянно: мысли ее витали где-то далеко: — А ведь вы и в самом деле можете мне помочь, — сказала она. — Да-да, можете. Слушайте же. Постараюсь быть краткой. Я прибыла сюда из местечка Бэппл-на-Баккоме — это в Варвикшире. Возможно, виной тому погода, но поездка заняла у меня два дня. Не подумайте, что я вам жалуюсь. Впрочем, я отвлеклась. Так вот, мистер Стейне, я изучаю народные танцы — как английские, так и европейские. Мои краткие монографии о хороводах вокруг майского дерева и символическом Чайнике отмечены наградами. Я не только изучаю танцы, но умею также их представлять. До сих пор такие могу коленца выкидывать, благодарение богу!
— Как-как вы сказали?
— Я сказала — благодарение богу. Это одно из экспрессивных выражений шестнадцатого века. Мы в нашем тесном кружке решили воскресить его. Так — забавы ради… — пояснила миссис Бюнц.
— Боюсь, что я…
— Не беспокойтесь: все это говорилось лишь для того, чтобы убедить вас, что ваша покорная слуга имеет право выступить своего рода экспертом. Дело в том, что мой статус, мистер Стейне, достаточно высок, чтобы покойный лорд Реккейдж…
— Вы имеете в виду Луни Реккейджа?
— …решился оставить на мое попечение три сундука ценных — я бы сказала ценнейших — фамильных бумаг. Именно один из этих документов — я наткнулась на него позавчера — и привел меня к замку Мардиан. Я привезла его с собой. Можете посмотреть.
Ральф Стейне заметно смутился.
— Да-да… гм… послушайте, миссис…
— Бюнц.
— Да-да, миссис Бюнц. Мне страшно жаль, но если вы решили пойти по такому пути, как я вас понял, то — опять же, мне несказанно жаль — у вас ничего не выйдет.
Неожиданно миссис Бюнц величественным жестом указала на окно.
