Снеговичка - [5]
С этими словами этот честнейший и в высшей степени добросердечный джентльмен шагнул было по направлению к одетой в белое девочке, — с намерениями самыми что ни на есть благими. Но Фиалка и Пион схватили отца за руки каждый со своей стороны и принялись горячо умолять его не уводить малютку в дом.
— Папочка, — восклицала Фиалка, преграждая ему путь, — я говорю тебе правду, чистую правду! Это наша маленькая снеговичка; вдали от студеного западного ветра она не выживет! Ей нельзя в натопленную гостиную!
— Да, папа! — кричал Пиончик, в сердцах топая ножкой. — Это наша снеговичка, и все тут! Жаркое пламя ей не понравится!
— Чушь, дети, чушь, сущая чушь! — отозвался отец, отчасти досадуя, отчасти смеясь над тем, что сам счел вздорным упрямством. — Сию же минуту марш в дом! Уже поздно: хватит игр! А я должен немедленно позаботиться о малютке, или бедняжка простудится насмерть!
— Муж! — милый муж! — молвила жена, понижая голос, ибо, приглядевшись повнимательнее к снеговичке, пришла в еще большее замешательство. — Есть во всем этом нечто весьма странное. Ты сочтешь меня глупышкой… но… но… что, если некий незримый ангел пленился простотой и искренней верой, с какими дети наши взялись за свое начинание? Что, если он потратил час своего бессмертия на то, чтобы поиграть с милыми малышами? — и вот случилось то, что мы называем чудом. Нет, нет! Не смейся надо мною! Я уж и сама поняла, что несу чушь!
— Милая моя женушка, — ответствовал муж, от души смеясь, — да ты у меня такой же ребенок, как Фиалка с Пионом!
В определенном смысле, так оно и было; ибо на протяжении всей жизни миссис Линдси сберегала в сердце детскую простоту и веру, чистую и незамутненную, как хрусталь; и, на все глядя сквозь эту прозрачную среду, порою прозревала истины столь глубокие, что прочие люди смеялись над ними, почитая чепухой и нелепостью.
Но добрейший мистер Линдси уже вошел в сад, вырвавшись от двух детей, что по-прежнему пронзительно кричали ему вслед, умоляя оставить снеговичку в покое: пусть себе играет в свое удовольствие на холодном западном ветру. При его приближении дрозды разлетелись в разные стороны. Одетая в белое малютка тоже метнулась назад, покачивая головкой, — дескать, не тронь меня! — и, словно проказы ради, завлекая его за собою в самые глубокие заносы. Один раз сей достойный джентльмен споткнулся и упал лицом в сугроб; так что, вновь поднявшись на ноги, весь облепленный снегом, что так и лип к плотному морскому сукну, видом своим он смахивал на белого, стылого снеговика изрядных размеров. Кое-кто из соседей, глянув его в окно, подивился: и что такое нашло на беднягу мистера Линдси, чтобы бегать по саду за поземкой, гонимой туда-сюда западным ветром! Наконец, затратив немало трудов, он загнал-таки маленькую незнакомку в угол, отрезав ей путь к отступлению. Все это время жена его наблюдала за происходящим и потрясенно подмечала, как ярко сверкает и искрится снеговичка в сгущающихся сумерках, разливая вокруг мерцающий свет, а теперь, загнанная в угол, просто-таки сияет точно звезда! Таким морозным блеском блестит сосулька в лунном свете. И подумала жена: странно это, что достойный мистер Линдси ничего примечательного в снеговичке не усматривает.
— Иди-ка сюда, маленькая причудница! — воскликнул сей превосходный джентльмен, хватая девочку за руку. — Вот я тебя и поймал; хочешь не хочешь, а быть тебе в тепле и уюте! Мы наденем на твои замерзшие ножки отличные теплые шерстяные чулки и закутаем тебя в славную плотную шаль. Боюсь, твой бедный побелевший носишко совсем обморожен. Но это дело поправимое. А ну, марш-ка в дом!
И с самой что ни на есть благожелательной улыбкой на проницательном, хотя и пурпурном от мороза лице, джентльмен сей, действующий из самых лучших побуждений, взял снеговичку за руку и повел ее к дому. Понуро и неохотно побрела она за мистером Линдси; блеск и свет, озарявшие ее фигурку, погасли. Если еще минуту назад она походила на яркий, морозный, звездный вечер, у зимнего горизонта подсвеченный кармазинно-красным, то теперь казалась унылой и безрадостной, точно оттепель. Едва добрейший мистер Линдси с девочкой поднялись на крыльцо, Фиалка и Пион заглянули в лицо отца, — в глазах детей стояли слезы, что замерзали, не успев сбежать по щекам, — и вновь принялись умолять его не вводить снеговичку в дом.
— Не вводить в дом! — воскликнул добросердечный джентльмен. — Да ты, никак, в уме повредилась, моя маленькая Фиалка! — ты совсем не в себе, мой крошка-Пион! Бедняжка и без того так озябла, что ее ручонка едва не заледенила мою, невзирая на плотные перчатки. Или вы хотите, чтобы она до смерти замерзла?
А пока мистер Линдси поднимался вверх по ступеням, жена его вновь пригляделась к маленькой, одетой в белое незнакомке, — долгим, внимательным, почти благоговейным взглядом. Она сама не знала, чудится ей это или нет, но поневоле думала, что различает легкий след пальчиков Фиалки на детской шейке. Впечатление было такое, словно Фиалка, лепя снеговичку, ласково похлопала ее ручонкой, а отпечаток стереть не озаботилась.
— Право же, муженек, — молвила мать, возвращаясь к мысли о том, что ангелы с таким же удовольствием поиграли бы с Фиалкой и Пионом, как и она сама, — право же, она поразительно похожа на снегурочку! Я и впрямь верю, что она сделана из снега!
Взаимосвязь прошлого и настоящего, взаимопроникновение реальности и фантастики, романтический пафос и подробное бытописательство, сатирический гротеск образуют идейно-художественное своеобразие романа Натаниеля Готорна «Алая буква».
Писатель Натаниель Готорн вместе с Эдгаром По и Вашингтоном Ирвингом по праву считается одним из создателей американской романтической новеллы. Главным объектом своих новелл Готорн считал не внешние события и реалии, а сердце и душу человека, где Добро и Зло ведут непрерывную борьбу.
История литературы причисляет Н. Готорна, наряду с В. Ирвингом и Э. По, к родоначальникам американской новеллы. В сборнике представлены девять рассказов, классических образцов романтической прозы, причем семь из них до сих пор были незнакомы русскому читателю.
Натаниель Готорн — классик американской литературы. Его произведения отличает тесная взаимосвязь прошлого и настоящего, реальности и фантастики. По признанию критиков, Готорн имеет много общего с Эдгаром По.«Дом с семью шпилями» — один из самых известных романов писателя. Старый полковник Пинчон, прибывший в Новую Англию вместе с первыми поселенцами, несправедливо обвиняет плотника Моула, чтобы заполучить его землю. Моула ведут на эшафот, но перед смертью он проклинает своего убийцу. С тех пор над домом полковника тяготеет проклятие.
Натаниель Готорн — классик американской литературы. Его произведения отличает тесная взаимосвязь прошлого и настоящего, реальности и фантастики. По признанию критиков, Готорн имеет много общего с Эдгаром По.«Дом с семью шпилями» — один из самых известных романов писателя. Старый полковник Пинчон, прибывший в Новую Англию вместе с первыми поселенцами, несправедливо обвиняет плотника Моула, чтобы заполучить его землю. Моула ведут на эшафот, но перед смертью он проклинает своего убийцу. С тех пор над домом полковника тяготеет проклятие.Дом о семи фронтонах — реально существующее в Салеме здание XVII века.
Книгу под названием «Книга чудес» написал Натаниель Готорн – один из первых и наиболее общепризнанных мастеров американской литературы (1804–1864). Это не сборник, а единое произведение, принадлежащее к рангу всемирно известных классических сочинений для детей. В нем Н. Готорн переложил на свой лад мифы античной Греции. Эту книгу с одинаковым увлечением читают в Америке, где она появилась впервые, и в Европе. Читают, как одну из оригинальнейших и своеобразных книг.
Альберт Лиханов собрал вместе свои книги для младших и для старших, собрал вместе своих маленьких героев и героев-подростков. И пускай «День твоего рождения» живет вольно, не ведая непроницаемых переборок между классами. Пускай живет так, как ребята в одном дворе и на одной улице, все вместе.Самый младший в этой книжке - Антон из романа для детей младшего возраста «Мой генерал».Самый старший - Федор из повести «Солнечное затмение».Повесть «Музыка» для ребят младшего возраста рассказывает о далеких для сегодняшнего школьника временах, о послевоенном детстве.«Лабиринт»- мальчишечий роман о мужестве, в нем все происходит сегодня, в наше время.Рисунки Ю.
Книга А. И. Андрущенко, рассчитанная на школьников старших классов среднем школы, даёт на фоне внешнеполитических событии второй половины XVIII в. подробное описание как новаторской флотоводческой практики замечательного русского адмирала Ф. Ф. Ушакова, так и его многообразной деятельности в дипломатии, организации и строительстве Черноморского флота, в воспитании вверенных ему корабельных команд. Книга написана на основании многочисленных опубликованных и архивных источников.
О том, как Вася Веселкин с друзьями посетил… Луну.Иллюстрации А. Волкова.
В глухом полесском углу, на хуторе Качай-Болото, свили себе гнездо бывшие предатели Петр Сачок и Гавриил Фокин - главари секты пятидесятников. В черную паутину сектантства попала мать пионера Саши Щербинина. Саша не может с этим мириться, но он почти бессилен: тяжелая болезнь приковала его к постели.О том, как надежно в трудную минуту плечо друга, как свежий ветер нашей жизни рвет в клочья паутину мракобесия и изуверства, рассказывается в повести.
Каждого мальчишку и девчонку ждет в жизни бесконечное множество удивительных открытий. Они бывают большие и маленькие, интересные и нелепые, но они всегда — потрясающие, если ты их сделал сам.Художник С. Калачев.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.