Снегирь и волк - [67]

— А что они сильно отличаются от земных?

Гилмор задумчиво потёр висок:

— Как тебе сказать?.. В шахтах Мохолонга работают там только заключённые. Как бы бедно ни жили люди, оборотни, гоблины с троллями, но на эти шахты не идёт работать никто.

Чёрная волчица упрямо вздёрнула подбородок:

— Пусть… А эта женщина выживет после такого наказания?

— Мы уходили, ещё дышала, сплёвывая чью-то сперму.

И Полина вслух застонала от безысходности.

— Это ужасно!

Гилмор навис над сокрушённой оборотницей:

— И она, и он знали, что им грозит, если попадутся. У них был выбор. За принятые решения надо отвечать, Снегирь. Перед всей стаей.

Уже в своей комнате женщина ещё раз вспомнила последнюю фразу беты. Что он хотел сказать? Зачем вообще повёл на площадь? Ведь раньше ему было всё равно! Почему именно эту казнь она должна была увидеть? Потому что виноватой оказалась волчица, как и она?

Догадку Полины частично подтвердил Рейнгольд Виттур следующим утром во время занятий.

— …К чему было публичное унижение?

— Наука остальным волчицам.

Волчица отчаянно глянула на мужчину:

— Почему вы, Белые волки, такие жестокие?

Виттур с некоторым недоумением посмотрел на подопечную. Та пояснила:

— Я жила в стае Чёрных и Серых, но там таких наказаний не было!

Рейнгольд усмехнулся:

— Тебе просто всего не показывали и не говорили.

— Почему?

— Сама знаешь.

Женщина тоскливо глянула на мужчину:

— Неужели это действительно необходимо?

— Полина, не живи иллюзиями! Хочешь любви и заботы — прими брачную метку Карнеро или Гриса и ходи дальше в розовых очках, — Виттур серьёзно смотрел на подопечную. — Мы не злее и не добрее других. Мы — оборотни. А мир оборотней слабых волков не любит.

* * *

В середине сеченя (январь — Прим. авт.) Белые волки на несколько дней исчезли из замка. Полина знала: охотятся. Причём в этот раз оборотни готовились долго. Её никто не посвящал в подробности, но по обрывкам фраз она поняла, что Серые выследили большую стаю людоедов, сбившуюся из остатков других, чудом уцелевших после предыдущих охот волков.

На четвёртую ночь Полина проснулась от звонка на гилайон.

— Алло? — спросонок буркнула женщина на русском.

— Надеюсь, это не ругательство?

Женщина подорвалась с кровати:

— Альфа?

— Одевайся и бегом ко мне, — Виттур отключился.

Полина торопливо натянула поверх пижамы длинную вязаную кофту и быстрым шагом направилась на левую хозяйскую половину замка.

Волчица впервые оказалась в спальне альфы, но глазеть по сторонам времени не было. Запах свежей крови щекотал ноздри. Рейнгольд ранен? Мужчина сидел у небольшого столика, опираясь на локти. Заметив вошедшую, одной рукой стянул с плеч чёрную куртку.

— Помоги мне. Сам не достану.

Женщина кивнула, шагнув к оборотню, а потом сглотнула вязкую слюну. Обычно лечением занимался…

— Ансур?

— В порядке, — успокоил Виттур, — но он сейчас нужнее другим.

Полина перевела дух, обратив, наконец, внимание на окровавленную спину альфы.

— Необходимые материалы, — он кивнул на стол, где были расставлены и разложены бинты, лекарства.

Волчица осторожно вытирала порванную спину. Четыре борозды от когтей располосовали плечо и верхнюю часть спины. В некоторых местах края ран широко разошлись, обнажив белую кость. Полина тряхнула головой, отгоняя подкатившую дурноту, дрожащими руками взяла сшиватель. Чтобы отвлечься, спросила:

— Что случилось?

— Ловушка.

— Значит, ваша идея напасть днём не сработала?

— Сработала, но не везде… — ответил оборотень, потом замер: — А ты откуда знаешь?

Женщина поморщилась, коря себя за болтливость, попробовала перевести разговор на другую тему:

— Сейчас будет немного больно.

Первый щелчок — и скоба впилась в белую кожу. Но Виттур, кажется, даже не почувствовал (Полина потом узнала, что края скоб обработаны сильным обезболивающим раствором). Мужчина сопоставил факты и понял:

— Ты была в библиотеке. А я всё думал: откуда такой сильный запах? Но не придал этому значения: ты сейчас практически каждый день то в большой гостиной, то в библиотеке, то в моём кабинете — там всё тобой пропитано! — а потом мужчина вспомнил кое-что ещё, случившиеся в тот день в библиотеке. С тонких губ сорвалось ругательство. Волчица впервые слышала, чтобы Виттур матерился.

Полина поспешила успокоить:

— Я не хотела! Да и видно ничего не было.

Рейнгольд, раздосадованный, злой, качнул головой:

— Помолчи.

— Ну, правда! В конце концов, я не маленькая девочка, чтобы меня могли шокировать такие вещи!

— Займись раной!

Мужчина упирался одной рукой в столик, а другой в колено. Тяжело дышал, пока волчица дрожащими руками шила живую плоть.

— Всё. Повязка осталась.

Полина видела, что Рейнгольду плохо и держится он на чистом упрямстве. На висках блестели бисеринки пота, губы побелели. Бинтовала как можно осторожнее. Звонок.

— Слушаю.

Полина узнала бас Родика.

— Мы едем в замок, — сообщил бета.

— Нет необходимости. Я в порядке, — оборвал вожак. — Оставайтесь с Эрсом и Джосером.

— Да, альфа, — согласился Родик, но тут же заметил: — Ансур волнуется.

— Я сказал: нет! — рявкнул Рейнгольд и повернулся к женщине. — Ты скоро?

— Да-да, — испуганно выдохнула волчица, отступившая на шаг, чтобы не мешать разговору. — Давайте помогу дойти до кровати.