Снега - [58]

Н а с т я. Об том в свой срок мы у Гитлера спросим. А сейчас — о другом я. С какого ляда тебе уезжать? От какой беды? С какой стати? Или ты перед ним виноватая? На наших глазах все было. С войны спрос, а не с тебя. Пусть другая баба ждет, как ты ждала. Пусть другая своего мужика по госпиталям ищет, как ты искала. Слышь, я запрещаю тебе виноватый вид иметь. Мы все, бабы, за тебя подписку дадим.

Е л е н а. Вам легко говорить…

Н а с т я (вздохнула). Легко, говоришь? (Отогнала какие-то свои мысли.) Говорила хоть ты с ним?

Е л е н а. Зачем? Все ясно. Конец… Десять дней как во сне хожу. Почему я такая несчастная, тетя Настя? (Плачет.)

Н а с т я. А ты тверже будь. С меня пример бери. (Сквозь слезы.) Ну и ладно. Одолеем! Не впервой. (Улыбнулась.) Брось. Слышь-ка. Перестань, говорю. И у меня всяко бывало, баба. И я в одночасье слезами исходила. А сейчас-то смешно, ей-богу… (Пауза.) Видишь ли, несколько лет тому захотелось мне перед пришествием старости со счастьем в жмурки поиграть. Полюбила его, черта, извозчика из артели «Гужтранс». Тарасом прозывался. В летах уже мужик, но здоровый, дьявол, — думаю, на мой век хватит. Поначалу все ладно вышло. Перешла к нему на совместное жительство. Комнатка маленькая, уютная. Решила я потолок побелить — гляжу, посередине крючок торчит: зыбка когда-нибудь висела, так думаю. «Тарас, говорю, вырвал бы крючок-то, красоту он портит». — «Ничего, отвечает, не тронь, пригодится еще». По-своему, по-бабьи я тогда слова эти поняла. Надеется, мол, что я ему тоже дите принесу. Живем. День, неделю, месяц, три года живем. А на четвертый ревновать меня стал. На базаре чуть задержусь, прихожу: «Где была? С кем была?» — «Что ты, отвечаю, побойся бога, с кем мне быть?» — «Врешь, говорит, ты смотри, говорит, Настасья. Однова придешь с базара, я на этом крючке висеть буду»… Чуть что — он опять про крючок угрожает, что жизнь свою решит. Веришь ли, милая, настал срок, что мне впору на том крючке повиснуть. Взяла я как-то лом, вырвала этот крючок самый, жду Тараса, дрожу. Вошел он, как глянул да как захохочет. «Спасибо, говорит, Настенька, теперь я не о крючке, а о тебе буду больше думать. Потому как люблю я тебя…» (Пауза.) А вот прошлую субботу справку с фронта прислали, смертью, мол, храбрых… А сынку справку не показываю — вернется, говорю… (Захлебывается от слез.)

Е л е н а. Не надо, тетя Настя, не надо…

Н а с т я. А ты говоришь…

Слышна песня девушек.

(Отирает слезы, улыбается.) А девчата поют. Чертовы дочери — без песни не могут.

Слышен голос Колесникова: «То Андрей Степанович, а то я приказываю».

Ступай. Держи свою шпаргалку. (Возвращает заявление.) А уезжать ни-ни. Куда ты, баба, поедешь? Тут свои люди. По-людски и рассудим.

Е л е н а (твердо). Спасибо, тетя Настя. Не уеду. Я ни за что не уеду отсюда.

Елена ушла. Входят  К о л е с н и к о в,  В л а д и с л а в.

К о л е с н и к о в (тете Насте). Ага, бригадир здесь. Поют, тетя Настя.

Н а с т я. Поют.

К о л е с н и к о в. Весело. Очень весело. Свежий воздух, птицы поют, девчата поют. Рай. (Пауза.) Девчата поют, а я ругаться буду. А ну-ка, зови всех.

Н а с т я. Позову. (Уходит.)

К о л е с н и к о в. Ну? Прав я или не прав? Как сапер, а не как мой друг отвечай. Слов у Андрея много, а дела — ты сам видишь.

В л а д и с л а в. А уж и не так плохи у него дела, Алексей Михайлович.

К о л е с н и к о в (рассматривая чертеж). Ду-у-рак ты, Славка. Ду-у-рак. Ты не сердись, конечно. Я все равно тебя люблю.

В л а д и с л а в. Я тоже. (Уходит.)

Пауза. Входит  З и н а, в красивом наряде.

З и н а. Здравствуйте.

К о л е с н и к о в (оторвавшись от чертежей). А-а. Здравствуйте. (Снова углубился в чертежи.)

З и н а (смеясь). Вы очень «деликатны».

К о л е с н и к о в. Что? А… Работа. А вы, я гляжу, гуляете.

З и н а. Прогуливаюсь… Ищу мужа. Вы не видели?

К о л е с н и к о в. Скоро он будет здесь… (Пауза.) Вот изучаю проект канала для сплава леса, предложенный вашим супругом.

З и н а. Иван Федорович талантлив, правда?

К о л е с н и к о в. Очень.

З и н а. Мне послышалась ирония.

К о л е с н и к о в. Простите, я готовлюсь к небольшому, но очень серьезному совещанию.

З и н а. Я бы на месте правительства объявила все совещания вне закона. Или запретила бы подпускать мужчин, головы которых заняты одними совещаниями, к женщинам… (Пауза). Разрешите задать вам только один вопрос: вы собирались уехать отсюда и остались. Отчего?

К о л е с н и к о в. Разрешите не отвечать.

З и н а. Позвольте еще один вопрос. Вы оставили Елену — навсегда?

Колесников молчит.

(Подходит к нему совсем близко.) Такие, как вы, делают жизнь, командуют ею, и… есть женщины, которые любят, чтобы ими повелевали…

К о л е с н и к о в (не отрываясь от работы). Найти в наше время такую женщину — все равно что найти клад. Это невозможно.

З и н а. А вы попробуйте. Может, этот клад… зарыт и не так глубоко.

К о л е с н и к о в. Увы! Клады, насколько мне известно, никогда не приносили людям ни счастья, ни радости.

З и н а. Но когда мужчина и женщина, каждый по-своему, несчастливы, они всегда могут… обязаны…

К о л е с н и к о в (оторвался наконец от чертежа). Уверяю вас, Зинаида Аркадьевна, мы с вами никогда не поймем друг друга…