Снега - [12]
П а в е л. Бродяжишь, значит, черт косматый? Бородищу еще больше отрастил. Будто лопата.
Н и к и ф о р. Чтоб деньги, Панька, легше загребать. Да не больно они поразбросаны. Метешь дорогу, метешь, окромя конского помету, ничего не зацепишь.
П а в е л. Маманя, знакомый это мой.
Н и к и ф о р. Друг!
П а в е л. Еще до войны встречались. На заработки в Польшу ходили.
Н и к и ф о р. А потом вместе из Силезии сбегали, одному богу об избавлении молились.
П а в е л. Мама, как хочешь, а выпить по такому случаю требуется.
Домна Ипатьевна, ворча, уходит.
Н и к и ф о р. Вот уж истинно в писании сказано: гора с горой…
П а в е л. Так нигде и не зацепился?
Н и к и ф о р. Зацеплялся, да отцепили. (Вдруг.) Пашка! Жихарев! Надо ж! Знал бы, ведал, нигде б не обедал, у дружка б на останнюю дорогу нажрался.
П а в е л. Далеко еще идти?
Н и к и ф о р. Пару-другую лаптей стопчешь. От самого Смоленска марширую. Дую прямо на Москву. Говорят, там жрать дают да еще деньгами приплачивают. С утра по морозцу тридцать верст оттопал. Ногам, рукам от маршировки горячо, а пузу от голода холодно. Ну и скряги вы, деревенские, у вас зимой снегу не выпросишь, не то что хлеба.
П а в е л. Хлеб нам с неба не падает. Пояса на последнюю дырку затянуты. Что нонешнее лето даст, поглядим.
Н и к и ф о р. Не объем, не бойся.
П а в е л. Не боюсь! Наоборот, радуюсь.
Н и к и ф о р. Врешь!
П а в е л. Видно, сам бог тебя мне послал.
Н и к и ф о р. Значит, веришь в бога-то? (Вдруг снимает шапку, крестится на образа.)
П а в е л. Молюсь по большим праздникам.
Н и к и ф о р. А помнишь, как под Краковом полячку-то не поделили, подрались?
П а в е л (неохотно). О том вспоминать не будем…
Н и к и ф о р (вздохнул). Не будем. Их, баб-то, Пашка, много, а мы с тобой одни.
П а в е л. Вот что, Никифор. Обувка на тебе, гляжу, не барского происхождения. Знать, не больно шибко деньгу зашибаешь, ежели в лаптях ходишь?
Н и к и ф о р. Так легче ж ход в них, Пашка. Сами тебя несут.
П а в е л (вдруг). У нас, в Мокром Узене, останешься?
Н и к и ф о р. Зачем?
П а в е л. Электростанцию будем строить.
Н и к и ф о р. Это ты все с той поры электричеством ушибленный? Не забыл? Не отказался?
П а в е л. Сам Ленин меня одобрил, научил.
Н и к и ф о р. Ленин? Не больно ли высоко, Пашка, хватанул? Побожись, что самолично с Лениным знакомство имел.
П а в е л. Вот те крест, не вру. Еще когда вместе в тюрьме с ним в Галиции… Так остаешься?
Н и к и ф о р (соображает). Это смотря какой антураж предложишь.
П а в е л. А зачем он тебе — фураж, ты на лошади?
Н и к и ф о р (хохочет). Лапоть ты, Пашка, как был лапоть, хоша и обмотки на тебе.
П а в е л. Фронтовые донашиваю.
Н и к и ф о р. Не фураж, а антураж — паек, говорю, какой последует.
П а в е л. Так бы по-русски и говорил.
Н и к и ф о р. Европу вспомнил, где мы с тобой страдаючи страдали. Остаюсь! А что? Старый друг лучше новых двух! Надоело, Пашка, струмент на горбу крячить. До весны погреюсь, а там поглядим. Только — чур! При взаимном вспомоществовании.
П а в е л. Говори, черт косматый. Глядишь — и я чем пособлю.
Н и к и ф о р. Ты, Панька, ты, боле некому. Закавыка в моей жизни произошла. Тольки-тольки перед нашей пролетарской революцией жить по-человечески начал, лавчонку заимел, железками да медяшками торговал. Так реквизировали же, аспиды. По оговору, по злому навету. Все мое добро, трудовым горбом нажитое, отобрали. В двадцать четыре часа счастья лишили, на бобах оставили. Жена, подлюка, в тот же час меня покинула, а только я — не сдался. Нет, не сдамся, пока зубы целые, вострые. Вот в Москву с петицией и шпарю. К самому Ленину. А выходит, тебе, Пашка, только слово ему написать, обо мне замолвить. Тебе он не откажет. Пашка, вступись, а потом проси что хошь. На небо для тебя залезу.
П а в е л. Не тот разговор, Никифор. Таких ухарей, как ты, во имя революции окоротили. Возврата к старому — нету.
Н и к и ф о р. Паша, друг, в тебе одном — вся моя надежда. Пусть капитал возвернут, я утихну, носа не покажу. Жалко же, Пашка, посуди — сколько тыщ я в свой мага́зин вложил…
П а в е л (встал). Слова мамани могу повторить — не прогневайся. Ошибся я, не за того тебя принял по лаптям твоим.
Н и к и ф о р (сокрушенно, со слезой). И-эх, и лаптями попрекаешь. Чем же вам угодишь, сволочам?
П а в е л (мрачно). Не сволочи́. Забирай свое барахло и отваливай. Поганые твои слова в ушах колют…
Н и к и ф о р. Пань, Пань, не гони, повремени, еще потолкуем, еще обмозгуем, куда я ноне на ночь глядя…
Входит Д о м н а И п а т ь е в н а, ставит на стол бутылку.
Эт-та… в самый кон! Мамаша, дружок я вашему Пашке, у вас жить буду. Электростанцию вместе с ним строить будем. Давай, Паша, за твои светлые мечты.
Пьют. Входят П а л и ш и н и В а с и л и н а.
П а л и ш и н. Здравствуйте.
Д о м н а И п а т ь е в н а. Здравствуй, Платон Ипполитыч. Раздевайся, проходи.
П а л и ш и н (после того как перекрестился). Вот что, Павел Герасимыч, хучь и крепко обижен я тобой, а антирес твой блюду. Василина — тебе жена. Пусть не по-церковному обряду обвенчаны, а порядок есть порядок. Жена должна жить с мужем, своим повелителем и покровителем.