Снег Святого Петра - [21]

Я посмотрел на нее. Зачем она это говорит? Ведь в ее словах нет ни слова правды.

- Вы же не станете оспаривать, что на протяжении полугода мы с вами работали в одной и той же комнате и что за все это время вы не сказали мне ни слова, кроме "доброе утро" и "добрый вечер"? Согласитесь, вы обнаружили изрядное высокомерие. Вы были, вероятно, избалованы успехами у хорошеньких женщин, и маленькая греческая студентка не представляла для вас никакого интереса.

Я призадумался. Не права ли она, в конце концов? Быть может, вина и впрямь падает всецело на меня? Не был ли я чересчур сдержан, чересчур напуган, чересчур робок, чересчур труслив и, быть может, даже чересчур горд?

- Но теперь-то вы сожалеете об этом? - спросила она шутливо.- Что ж, еще не все потеряно. Никогда не поздно исправить свою ошибку. Случай свел нас вновь, и, может быть, теперь мы наконец подружимся.

С неуверенной улыбкой на устах она протянула мне руку. Я жадно схватил ее. Говорить я не мог. Я чувствовал себя как человек, видящий собственными глазами нечто такое, что нарушает все законы природы. Но все происходящее и впрямь было для меня чудом.

- Да,- добавила она задумчиво.- Свое синее платье я подарила моей тогдашней горничной. И вдруг она разразилась смехом.

- Вы слышали его? Этого князя Праксатина с его семьюдесятью тысячами рублей? Вы что-нибудь поняли из его слов? Нет? Ну, тогда я вам все объясню.

Она наклонилась ко мне. Ее рука коснулась моей.

- Видите ли, у князя Праксатина революция, в сущности, ничего не отняла. Все, что имел, он проиграл в карты еще до войны. Он играл каждый вечер. Азарт владел им всецело. В один прекрасный вечер он играл в клубе в покер с тремя молодыми людьми, сыновьями богатых промышленников и крупных землевладельцев. В тот вечер ему сказочно везло, везло в первый раз в жизни, и он выиграл двести сорок тысяч рублей. Так как его партнеры были сыновьями очень богатых людей, то он, пряча в карман жетоны, ничуть не сомневался в том, что это были верные деньги. Но на следующий день произошел штурм Зимнего дворца. Кому тут было до карточных долгов? Революция лишила молодых партнеров Праксатина всего их имущества. Теперь они эмигранты и все как один ведут ожесточенную борьбу за кусок хлеба. Но каждый месяц князь Праксатин посылает им по вежливому письму с напоминанием о долге и справляется, не в состоянии ли они выкупить свои жетоны. Один из его должников работает дровосеком в Югославии, другой дает уроки языка в Лондоне, третий торгует газетами на улицах Берлина. В сущности, во всем этом очень мало веселого. Иногда мне по-настоящему жаль князя.

- Зачем его жалеть? - возразил я.- Он же счастлив. Он живет мечтою, и его богатство таким образом прочнее всякого другого. То, чем обладаешь в мечтах и снах, не отберет у тебя и целое войско врагов. Вот только пробуждение... Но у кого же хватит жестокости пробудить его от сна?

- То, чем обладаешь в мечтах, не отберет у тебя и целое войско врагов... - повторила она вполголоса.- Вы высказали очень красивую мысль.

Некоторое время мы молчали. Стало холодно, солнце скрылось за серыми тучами. По деревенской дороге густыми клубами двигался туман; он наползал медленно, подобно огромному, неуклюжему зверю глотая крыши, окна, двери и заборы.

- Уже поздно,- сказала она вдруг.- Почти два часа, а мне еще нужно переодеться. Видите ли, я только что приехала из Берлина, а к трем меня ожидает барон.

Она показала на выкрашенные в голубой цвет ставни.

- Я работаю здесь. Это лаборатория. Как видите, меня нетрудно отыскать. А если меня здесь нет, то вы всегда сможете увидеть меня в замке у барона. Надеюсь, мы расстаемся ненадолго.

Она кивнула мне головой и исчезла в дверях дома.

* * *

Мне следовало бы радоваться, следовало бы чувствовать себя несказанно счастливым. Но когда я остался один, мною овладела одна мучительная мысль.

Сначала это носило характер забавы. Я играл этой мыслью.

"Все это,- говорил я себе,- было так прекрасно и так мимолетно, словно это был сон". "Словно это был сон",-повторял я. Я принялся размышлять о том, как ничтожна разница между реальностью и сном. А что, если это действительно был всего лишь сон? Может быть, я все еще грежу? Этот снег на деревенской дороге, это бледное солнце на зимнем небе - не вижу ли я все это во сне? А вдруг я сейчас проснусь?

Я играл с самим собою в очень странную игру, и постепенно мною овладел такой жуткий страх, что я бросился бежать по пустынной улице. "Нет, нет! Только не сейчас!" - кричало что-то во мне. Затем я оказался дома. Деревянная лестница заскрипела у меня под ногами, я рывком открыл дверь, и до меня тут же донесся привычный легкий запах хлороформа, никогда не испарявшийся из моей комнаты. Этот запах успокоил меня и разогнал мои нелепые мысли.

Глава X

Сосед-лавочник, тот самый, что кричал об оттепели, оказался плохим пророком. На следующий день пошел холодный как лед дождь, смешанный с мокрыми снежными хлопьями, и так продолжалось часами. Когда в десять часов утра я вернулся с визита в домик лесничего, все мое нутро просто заледенело.

Я остановил сани у постоялого двора и заказал себе рюмку коньяку, чтобы согреться. К моему изумлению, я встретил в зале барона. Он беседовал с хозяином о падающих ценах на скот и понижении потребления пива. Едва завидев меня, он направился ко мне.