Снег на песке - [95]

Бьянка хмыкнула.

— И что он на это сказал?

— Визжал, как гиена в брачный сезон, — усмехнулся Амрен. — В общем, я пошлю Селиму записку, в которой упомяну этот случай. Если она окажется в чужих руках, то никто ни о чем не догадается, а вот брат поймет, что это действительно я.

— Это ты хорошо придумал.

— Я попрошу его о встрече где-нибудь за пределами дворца, чтобы больше никому не попадаться на глаза.

— Думаешь, он согласится?

— Посмотрим.

Бьянка помедлила. Сомнение острыми коготками неприятно скреблось на душе.

— Я пойду с тобой, — твердо заявила она.

— Нет, — мотнул головой Амрен.

— Пойду.

— Не пойдешь.

— Пойду.

— Не спорь, женщина!

— Пфф! — Бьянка возмущенно ткнула его кулаком под ребра. — Еще раз такое услышу — и ты узнаешь, как у нас в Хейдероне жены вправляют мозги нерадивым мужьям.

Он притворно нахмурил брови.

— Да ты злюка, как я погляжу.

— Еще какая! И я пойду с тобой. Это не обсуждается.

Амрен закатил глаза и вздохнул так тяжело, словно вся мировая скорбь навалилась ему на плечи.

— Вот же послал Бурхан на мою голову…

* * *

В раскаленном воздухе витали одуряющие запахи жареного мяса, специй и фруктов. Амрен и Бьянка с трудом пробирались сквозь густую шумную толпу — Селим назначил встречу в одном из домов на краю рыночной площади. Двенадцать лет Амрен не видел своего брата. Интересно, сильно ли он изменился с тех пор?

Несмотря на соперничество их матерей, братья любили друг друга. Или, по крайней мере, Амрену так казалось. С самого юного возраста Селим отличался редким честолюбием. Во всех забавах, будь то игра в догонялки или поединок на деревянных мечах, он стремился взять верх и дико бесился, когда проигрывал. Амрену часто приходилось поддаваться, иначе тот дулся потом несколько дней. Селим никогда не упускал случая показать свое превосходство над самым младшим из их троицы — Хамудом.

— Он же слабее, зачем ты его обижаешь? — спрашивал Амрен, когда Хамуд после очередных обидных насмешек убегал в слезах жаловаться своей матери.

— Слабым не место в нашей династии, — с презрением бросал Селим. — Чтобы тебя уважали — нужно быть сильным.

— Сильным, но не жестоким, — возражал Амрен.

— Опять ты за свое, — отмахивался брат. — Забыл, что говорит наш отец-повелитель: «Тот, кто любит тебя, предаст, ибо любовь проходит. Тот же, кто боится тебя, останется верным до конца, ибо страх это самое сильное из чувств».

Амрену отчего-то вспомнилось, как султан впервые взял их с собой на охоту. Они с Селимом долго преследовали джейрана, и наконец им удалось загнать его в густые заросли песчаной акации. Животное намертво запуталось в цепких ветвях и не могло сдвинуться с места. Братья подъехали ближе. Амрен натянул тетиву, но тут газель повернула увенчанную гнутыми рожками голову и печально взглянула на него огромными блестящими глазами. Сердце дрогнуло. Амрен не смог переступить ту грань, что отделяет прекрасное грациозное создание от бесформенной груды окровавленного мяса. Он опустил лук.

Селим удивленно взглянул на него, но в следующий миг с пониманием улыбнулся:

— Правильно, брат, зачем портить стрелу? Позволь мне…

С этими словами он спешился, подошел к животному, на ходу вынимая кинжал, и одним махом перерезал ему горло. Газель коротко взвизгнула и забилась в конвульсиях, орошая песок мелкой россыпью алых капель…

Одним словом, Селим не был ангелом, но с тех пор и Амрену пришлось убить множество джейранов, а еще больше — людей. Но не смотря ни на что, братья дружили, и Амрен надеялся, что в память о той дружбе, Селим и сейчас пойдет ему навстречу.

Пестрые ряды прилавков закончились, и впереди показался небольшой двухэтажный дом из светло-желтого камня. Вход охраняло двое гвардейцев — по всей видимости, брат уже там. Амрен и Бьянка подошли поближе.

— Стоять! Кто вы такие? — сурово поинтересовался один из стражей.

— Принц Селим ожидает нас, — ответил Амрен.

Солдат окинул их внимательным взглядом.

— Хорошо. Сдайте оружие и можете войти.

Амрен и Бьянка переглянулись. Заметив беспокойство в глазах возлюбленной, он ободряюще улыбнулся ей краешком губ.

Отцепив от пояса кинжал он протянул его гвардейцу. Бьянка последовала его примеру. Стражники тщательно проверили, нет ли у них под одеждой скрытого оружия, затем позволили им войти.

После уличного зноя внутри было свежо и прохладно. Полуденный свет проникал сквозь закрытые ажурные ставни, наполняя пространство мозаикой солнечных бликов.

Первым делом Амрен оглянулся по сторонам. Вдоль стен, вытянувшись в струнку, стояло пятеро гвардейцев. Где-то на задворках сознания шевельнулась тревога. Это меры предосторожности, или?..

В следующий момент он увидел брата. Тот вальяжно развалился на бархатном диване в дальнем конце комнаты. Амрен запомнил его подростком, а сейчас перед ним сидел молодой мужчина. Его черты утратили детскую мягкость и стали более резкими, но жгучие черные глаза, орлиный нос и насмешливо изогнутые губы ничуть не изменились за прошедшие годы.

Селим поднял взгляд и улыбнулся. Тонкие крылья носа раздулись, придавая лицу хищное выражение. Ленивым движением руки он приказал Амрену подойти, а Бьянке — оставаться у входа. Странно, но он совершенно не выглядел удивленным.