Снег идет 100 лет… - [76]

Ванька рос, и все труднее было придумывать истории, в которые он мог бы поверить. Он достиг такого возраста, в котором я уже не верил в деда Мороза и Кощея Бессмертного. И однажды я, выбившись из сил, решил закончить сериал… Наверное, в тот день я хворал мозгами, потому что, когда Ванька спросил, как там дела у зайчика, я ответил:

– Ты знаешь, его подстрелили охотники, и из него сварили суп…

Заболевание мое было, видно, серьезным, потому что я не просчитал последствия фразы, которая вылетела из моих уст.

– Ты знаешь, – сказал мне недавно Иван, – я целую неделю плакал, когда ты мне поведал, что из зайчика Тук-Тука сварили суп.

Что сказать в свое оправдание? А что тут скажешь? Дурак ты, Малежик…

Иван намба ван

Не сумев победить упрямство старшего сына и подсадить его на музыку, хотя определенные дарования у Никиты наблюдались, я решил Ваньку не мучить занятиями игрой на инструментах. Своими методами обнаружить у Ивана слух мне не удалось. Роза Петровна, которая была очень приличным педагогом, тоже музыкальных данных у сына не обнаружила. И мы с женой решили, пусть они два раза в неделю с Розой Петровной играют и слушают музыкальную классику и развивают его духовно.

А еще у Ваньки было страстное желание актерствовать, и это у него получалось и доставляло ему немалое удовольствие. В школе, где он тогда учился, был драматический кружок, и в маленькой роли принца наш сын преуспел. А потом в школе решили сделать музыкальный спектакль о животных. Иван не прошел, как сказали бы сейчас, кастинг, и его не пригласили репетировать. Мне позвонила директор школы и спросила – не мог бы я поучаствовать в спектакле, если, конечно, у меня есть песни о животных. Я ответил, что песни есть, но мое условие – занятость Ивана в представлении.

– Но он же совсем не умеет петь, – растерялась Елена Болеславна.

– Я с ним все выучу и даже сделаю фонограмму.

Мы ударили по рукам, и я дома сообщил Ваньке радостную весть.

– А что я спою? – спросил он.

– У меня есть старая песня «Дятел». Ты ее споешь, как птичка из мультфильма про Простоквашино, помнишь, «Кто там? Кто там?».

– А почему?

– Мне кажется, нам так легче будет спрятать твои недостатки и неопытность в пении.

– А когда мы начнем репетировать?

– Сейчас я созвонюсь с Виктором Шаповаловым, и мы приступим.

– А какая будет вторая песня?

– Давай запишем хотя бы одну.

Через день мы были в студии Виктора и приступили к записи. На удивление все прошло гладко. Шаповалов сказал, что у Ваньки оригинальный тембр и стоит попробовать записать что-либо еще. Я предложил записать что-то простенькое из того, что я когда-то придумал. Иван обрадовался, и мы выбрали «Все мне кажется» и «Наташку».

Получилось так, что у меня не было времени, и мы приехали в студию неподготовленными. И Ванька спел… Когда я показал Татьяне результат нашего труда – песню «Все мне кажется», у нее на лице застыла улыбка, и мы прослушали трек несколько раз.

– Вот, сучок, откуда у него это? – сказала мама.

– Что – это? – спросил я.

– Да вроде ребенок поет, но какой-то уж больно искушенный ребенок.

– Тлетворное влияние Запада… Откуда же еще?

А «Наташка» у нас не получилась. Мы на нее махнули рукой и стали думать и мечтать… Иван, который рядом со мной наслушался рок-н-ролла, был поклонником Элвиса, Чака Берри, Литла Ричарда. Он мечтал о том, как было бы здорово… Я что-то талдычил о творческом лице и что надо свои песни делать.

И вскоре сын принес текст песни и сказал, что это он придумал.

– Ты хочешь это спеть? – спросил я.

– Мелодии же нет… – ответил Ванька.

– Может, у меня получится?

– Я был бы рад.

И мы окунулись в реку творчества. Виктор Шаповалов и его однофамилец Валера Шаповалов поучаствовали в записи новых песен. Иван забыл о школьной самодеятельности и вовсю старался на записях и дома в сочинительстве. У нас получалось.

– Папа, я придумал новую песню. Не только слова, но и мелодию.

– Давай я возьму гитару, и мы попробуем все это оформить.

Это был новый этап становления сына как сонг-райтера. И понеслось… Через некоторое время он пришел и сказал:

– Знаешь, я на этой записи понял, какая это все же тяжелая вещь – быть певцом. Я тебя еще больше зауважал.

– А я с тобой подружился, коллега.

– Если бы мы выпустили пластинку, – продолжил коллега, – то я даже придумал название…

– И какое?

– Иван намба ван.

– Номер один… Несколько самонадеянно, хотя звучит очень звонко.

– Я даже графику, логотип придумал.

– Ну говори.

– Я нарисую…

Он нарисовал, и я увидел – ↑√@ʼn№ 1.

– Знаешь, для того чтобы выпустить диск, надо дописать еще три песни. И еще… Пластинку выпустить мы сможем, но чтобы ее раскрутить, нужно много денег. Поэтому вселенской славы ждать проблематично. Ты готов?

– Я? Да, готов.

И пластинка вышла, и были злобные отклики в Интернете про избалованных детей известных людей, которым родители делают жизнь шоколадной. Жесткость пользователей Интернета не знала предела, и мне нужно было собрать всю свою волю в кулак и преодолеть это критиканство. Мы беседовали, и Ванька выстоял и пошел к новым музыкальным далям, освободившись от поводыря в моем лице. Изредка он сверяет свой курс, прозваниваясь из своего далека. Мои сомнения его расстраивают, но он продолжает смело торить свой путь.