Снег идет 100 лет… - [22]

– Саша, а почему ты мне об этом никогда не рассказывал.

– Ну, во-первых, дядька нашу семью не очень жаловал и в Ростове был от силы пару раз. Сразу после войны, когда я был еще маленьким. Во-вторых, он герой, актер, лауреат, любимец Сталина, а я – простой врач, не практикующий притом… Так, ребята, кажется наши идут.

Раздался звонок, причем настойчивый, и Грибанов пошел открывать дверь. Ввалилась шумная компания, которая на ходу здоровалась, снимала верхнюю одежду, вручала цветы Марине и другим женщинам дома (а Сашины мама и дочка прятались где-то в дальних комнатах квартиры). Кто-то притащил торт.

– Толик, какой торт? Мы же собрались пить пиво.

– Пусть будет, – ответил Толик, парень, которого я еще не видел среди моих ростовских друзей.

И всех пригласили к столу. Компания неспешно разминалась закусками, Серега Стрижев передавал приветы и восторги мамы. Грибанов постоянно отлучался на кухню, говоря, что раки – это мужское дело.

– А чего в нем мужского? Налил в кастрюлю воды, посолил, бросил раков и, как инквизитор, сварил в кипятке, – наивно сказал я.

– Ну, во-первых, не в кастрюле, а в ведре. Это же Ростов. А потом, нужны всякие специи, трава то есть. В общем, целое таинство. А сам-то ты ел когда-нибудь раков? – спросил Грибанов.

– Так, чтобы профессионально, из ведра да в хорошей компании, нет. А пробовать – пробовал. В Астрахани, когда мы туда приезжали на гастроли, на набережной поштучно покупали вареных, уже остывших раков. Я думаю, что их готовили там без затей, – отбивался я.

– Ну, значит, ты не ел раков, – был приговор хозяина дома.

– А где ты их взял? Я был на базаре и не видел, чтобы кто-то ими торговал, – интересовался я.

– На базаре. У нас социалистическое хозяйствование, и раки не являются продуктами первой необходимости, поэтому ими торговать на базаре запрещено.

– А где же ты их взял? – не унимался я.

– Да он в Черкасск, только не в Новочеркасск, а в старый казацкий городище ездил с утра на своей «Волге». У него там есть специально обученный человек, с которым он вступает в товарно-денежные отношения, – прокомментировал ситуацию наш авиадиспетчер Игорь.

– Кстати, – это уже Грибанов, – знаете рецепт приготовления раков по-царски?

– Нет, откуда нам, сирым, знать? Расскажи…

– Так вот… Рецепт… За что купил, за то и продаю…

– Не терзай душу, Сашок.

– Короче, берете противень, на него сажаете раков и начинаете противень на огне нагревать. Ракам становится жарко и, когда они еще не поджарились, но уже не знают, как от этого жара спасаться, вы…

– Кто это вы?

– Не перебивай… В общем подставляете ракам под нос миску, наполненную сметаной. Раки, стараясь себя остудить, начинают эту сметану пожирать. При этом, обратите внимание, начиняют себя сметаной, а сметана в свою очередь выталкивает наружу продукты переработки из желудочно-кишечного тракта…

– Ахтунг-ахтунг, – перебил самый младший в компании Щелчок (я думаю, это производная его фамилии), – как докладает наш доктор? Это ж надо желудочно-кишечный тракт?

– Щелчок, уволю…

– Косой, Косой… Как что, так Косой…

– А дальше-то что?

– А дальше начиненных сметаной раков варишь, с травой, как положено…

– Не как в анекдоте – откладываешь раков в сторону, начинаешь варить курицу?

– Не-е, это какой-то живодерский способ. А сам-то ты пробовал? – спросил Стрижев.

– Нет, у меня никогда столько сметаны не было.

Мой дружок Дегтярев у нас в коллективе имел репутацию «Знайки», человека, который мог разобраться в любом механизме, в его работе и эксплуатации. Он также, несмотря на то что у нас в ансамбле играл на барабанах, мог играть практически на любом музыкальном инструменте, попавшем ему в руки. Так вот Витя решил разобраться в принципе работы механического пианино. Он исчез в соседней комнате с кем-то из ростовской команды и появился около стола в самый разгар гастрономическо-инквизиторских исследований. Он держал в руках какой-то рулон плотной бумаги с вертикально пробитыми на ней дырочками.

– Да у него там целая фонотека, – с восхищением сказал Витя, встревая в разговор и непонятно к кому обращаясь.

– Да, это мое наследство, – с чувством гордости и иронии молвил Саша.

– Слава, я тебе потом объясню, как она работает. Гениально просто, но при изготовлении вот этой перфоленты нужна высокая квалификация.

– Ну и зануда у тебя товарищ. Если он еще и не пьет…

– Этот? Этот пьет, – с гордостью сказал я.

– Наливай, – провозгласил Дегтярев.

И мы пили за мир-дружбу-жвачку. Пили пиво, запивая им раков. Никто не грузил себя проблемами «несмешивания напитков» и «повышения градуса». Мы были молоды, крепки здоровьем, и нам все было в кайф. А потом наступила очередь гитары, и я не очень мучил уважаемую публику своими опусами, обильно разбавлял репертуар всякими фирменными штучками. Всем хотелось участвовать, и песенная палитра все охотнее включала в себя бардовские и казацкие, типа «Ой, то не вечер…», песни. Меня научили одной псевдопартизанской песне, которая была у моих друзей отрядной. В ней была замечательная, неожиданная рифма, и я хочу ее вам воспроизвести.

Враги схватили девушку Татяну,

И повели Татяну на допрос.

Татяна знала, знала партизана.