Снайпер. Дара - [21]

Под мышкой у него были зажаты две палки копченой колбасы, а в руках — две буханки хлеба и трехлитровая банка соленых огурцов.

Дружный крик «Ура», сделал его еще более благодушным. В пять минут девчонки все организовали. Из коридора притащили два столика, койки раздвинули, столы застелили одноразовой простынкой из санчасти, Колбасу и хлеб нарезали, пластиковые стаканчики наполнили.

Совсем уже собрались пить, когда заглянул прапорщик Денисов, не с пустыми руками — добавилось и горячительного, и закусок — в виде нарезанной толстыми ломтями буженины.

Одним словом, когда Маринка взяла в руки гитару и полились задушевные мелодии, стало совсем хорошо.

Дара слушала песни, и в горле стоял комок. Пила она мало, не хотелось предстать перед Примой в дурацком виде. Но еде должное внимание уделила. А потом — глянув на часы и обнаружив, что спать осталось всего три часа, просто улеглась на свою койку, с головой завернувшись в одеяло, да и заснула сразу, несмотря на окружающий гвалт.

Уже после завтрака за периметром курсантов ждали встречающие, автобусы, и даже парочка коптеров. Дара заметила Приму сразу, как только прошла КПП. Пробираясь к ней сквозь толпу отъезжающих, девушка внезапно столкнулась с этим парнем, Бероевым. На этот раз тот узнал её сразу. Дернулся обойти, да тут их толкнули с криками: «Посторонись!», и ребята оказалась отжатыми к самому забору.

— Привет, — спокойно улыбнулась Дара с видом пай-девочки.

Парень нахмурился, растерялся на пару мгновений, но все же выдал:

— Здорово. Это ты тот вертолет сбила?

Настала очередь Дары удивляться.

— Допустим, а что?

— Ничего. Просто… Откуда ты такая взялась?

Он прямо впился в неё взглядом, задавая этот вопрос. Даре понравились его глаза, и вообще, черты лица, хоть и резкие, но приятные.

— Что? — переспросила она, опомнившись, — откуда? Из интерната. Или ты о другом?

— А, ясно. Сиротка, значит?

— Я за такое бью, — сочла нужным его предупредить. Бить его больше совсем не хотелось.

— Извини.

Он вдруг протянул руку и провел большим пальцем по ее щеке. Даре стало жарко.

— У тебя тут… — парень показал волосок. Глаза стали ласковыми, но лишь на мгновение. — Ну пока. Увидимся!

Миг, и его уже нет рядом, растворился в толпе курсантов, которых стало еще больше.

А ведь она даже имени его не знает! Только фамилию… И теперь… Только бы ей никогда не пришлось воевать против него! Это желание было таким сильным, словно молитва. Дара тряхнула головой, отгоняя наваждение, и решительно стала протискиваться к тому месту, где видела Приму.

Нанимательница разговаривала с каким-то хмурого вида дядькой в черном. При приближении девушки он сразу отошел и смешался с толпой.

А Прима приветливо улыбнулась:

— Ну привет, Серая. Выглядишь отдохнувшей.

Это она так шутит?

— Привет. Куда мы сейчас?

— Сейчас? А как хочешь. Давай для начала слетаем куда-нибудь отдохнуть. Где море и много солнца. Как тебе идейка?

— Нормально, — Даре стало понятно, что за её словами кроется совсем не отдых, и внутри на миг похолодело от нехороших предчувствий. Чтобы скрыть свой взгляд, отвернулась, словно выискивая напоследок знакомые лица, но ничего перед собой не видя.

— Ладно, поздно уже, — Прима потушила каблуком едва закуренную сигарету, — пойдем.

Оказалось, именно их ждал один из двух коптеров.

Заметив краем глаза какое-то движение Дара оглянулась. Как в замедленной съемке двое мужчин спрыгнули из салона второго коптера с логотипами федеральной службы, направляясь прямо к ней. Внутри все сжалось от нехорошего предчувствия, даже нетерпеливый оклик Примы оставил равнодушной. «Не успели!» — билась мысль в разом ставшей пустой голове.

Дернулась посмотреть, нет ли кого за спиной — может и не к ней эти люди? Но равнодушная толпа на приличном расстоянии слилась в массу красок, радостных лиц, мелькания камуфляжа, а Прима успела забраться в коптер. И ведь никому теперь дела до нее нет, кроме этих двоих!

— Дара Морозова? — холодный скучающе-властный голос высокого типа пробился в сознание похоронным колоколом.

— Да, это я! — кивнула Дара.

— Капитан Семёнов, служба исполнения Иммиграционного Департамента Министерства Внутренних Дел. Прошу проследовать с нами для выяснения.

Лицо Примы, оказавшейся совсем близко, исказила гримаса досады. Она сдержанно кивнула, как бы предупреждая, что возражать бесполезно. Щёлкнувшие на запястьях браслеты наручников словно поставили точку на всей прошлой жизни. В голове внезапно прояснилось, и Дара едва удержалась от смешка — оказывается, второй коптер тоже поджидал её — как много чести, однако! Впрочем, эта мысль удовольствия не доставила.

Оглянулась — не видел ли кто? И сразу наткнулась на взгляд Бероева. Сердце трепыхнулось внутри, захотелось спрятаться за спиной федерала, или провалиться сквозь землю. Может, не поймет? Но взгляд парня, стоявшего на подножке военной машины, уже скользнул вниз на ее руки. Выражение лица сразу стало суровым и каким-то чужим.

Что он подумал? Уши горели, словно она и впрямь совершила преступление, достойное тюрьмы. А разве не так? Не выдержав, Дара первая отвернулась и сразу заметила того самого малыша, за которого вступилась в столовой. Ирония судьбы — напомнить ей, как Бероев обращается с оступившимися?! Или? Подленькая улыбочка пацаненка, тут же погасшая, живо поставила все на свои места. Стукач задергался, еще раз испуганно глянул на Дару, и скрылся в толпе. Челюсти девушки сжались. Но как? Как он узнал, что ее пребывание на Земле незаконно? Да и вообще, что плохого она сделала этому слизняку?