Сначала забудь ее - [24]

Девушка еще больше побледнела, вспомнив, как изменилось его настроение после странного телефонного звонка.

– Догадываюсь, что ты сейчас обо мне думаешь.

– Нет, даже понятия ее имеешь.

– Я очень люблю Никки.

– Естественно, сейчас ты давишь на малыша.

– Я боялась, если скажу, что я его тетя, ты в тот же миг заберешь у меня ребенка.

– Так и знал, что ты это скажешь.

– Я была с ним с первых дней его жизни.

Она старалась говорить естественно, а не умоляюще.

– И ты знала, что твоя сестра была суррогатной матерью?

– Да, но она не сообщила твоего имени и деталей дела. Джули никогда никому не доверяла, знала, что мне не нравилась эта идея, я не одобряла ее согласия на это. Она оставила Никки на мое попечение, но не сообщила ничего, что я могла бы использовать, мешая ее планам.

Лучиано все еще не верил. Патологические лгуны склонны добавлять недостоверные подробности, чтобы звучать правдоподобно. Да. Была там, сделала это, посетила могилы. Лучиано на собственном опыте знал это. Взгляд его стал холодным и надменным.

– Вы с сестрой росли в разных семьях?

– Да.

– И когда ты впервые встретилась с ней?

– За несколько месяцев до того, как она согласилась на эту авантюру с материнством. Она никому не говорила об этом, просто в один прекрасный день появилась в нашем доме с ребенком.

Джемайма отвернулась от Лучиано и потупила глаза, вспомнив, как обрадовалась, узнав, что у нее есть сестра-близнец и хочет встретиться с ней.

Она никогда не пыталась найти настоящих родителей из страха причинить боль приемным родителям, соответственно, ей и в голову не приходило, что у нее может быть сестра, поэтому она была в восторге, встретившись с Джули. Грустно было узнать, что их отец неизвестен, а мать умерла от передозировки наркотиков, но еще больнее услышать, что у сестры проблемы со здоровьем с самого детства, ее удочерили, но снова потом вернули в приют. Джули с детства была несчастна.

– Мне повезло гораздо больше, чем ей. Приемные родители любят меня, как родную. Для них не важно, как я училась в школе. Они принимают меня такой, какая я есть. А вот для родителей Джули…

– Мне ее история не интересна, – перебил Лучиано.

– Но она мать Никки.

– Я рад, что ее нет с нами, иначе она могла бы причинить еще больший вред моему сыну.

– Как ты можешь так говорить?

– Да ладно. Она его мать и имела право на ребенка, но не была добропорядочной и заботливой, чтобы воспользоваться им.

Джемайме удалось стащить с постели простыню, завернуться и выбежать в приоткрытую дверь. Глаза были полны слез. Ее трясло. Первый сексуальный опыт оказался неудачным. Она чувствовала себя никчемной и отвергнутой. Сестру поливали грязью, а она ничего не могла возразить, потому что та действительно поступила ужасно. Но не бывает абсолютно плохих людей. Даже в самом ужасном есть что-то хорошее.

Ей нужно было принять душ, смыть с тела память о прикосновениях Лучиано, ощущение его тела на своем. Джемайма повернула кран и встала под горячую струю, мысленно возвращаясь к Джули и с сожалением отмечая, как мало времени они провели вместе. Может быть, став ближе к сестре, узнав ее, она как-то могла бы все изменить к лучшему. С другой стороны, Джули никогда не прислушивалась к ее советам, особенно в вопросах, которые касались Никки. Любовь к малышу прочно поселилась в сердце Джемаймы с того момента, как только она увидела его впервые, потому что он был самым несчастным ребенком на свете.

– Я не знаю, как быть матерью, – пожаловалась Джули однажды. – Он постоянно плачет. Ты советуешь обнять его, прижать к себе, но я чувствую себя неуютно.

У Никки были колики, но Джули не могла справиться и с этим. Сначала Джемайма просто старалась помочь, но кончилось тем, что она полностью взяла на себя обязанности матери и винила себя в том, что Джули вернулась к работе в Лондоне, оставив ей малыша, потому что так и не смогла наладить с ним контакт. У сестры вообще были проблемы в отношениях с другими людьми. Она нигде подолгу не задерживалась на одном месте и не поддерживала контакты, предпочитала сбегать, когда назревали неприятности.

Лучиано не чувствовал ни капли сострадания к ней. Джули совершила много плохого, но она не была безнадежным человеком.

Джемайма решительно вышла из ванной и направилась к двери, ведущей в коридор, которая все еще была открыта.

– Я любила сестру и не сожалею об этом. Единственное, о чем сожалею, – то, что соврала тебе. Это неправильно. Я слишком привязалась к Никки и боялась потерять его, но это не оправдывает меня.

– Это была игра на силу, не так ли?

– Сила здесь не имеет значения.

Вдруг она услышала отдаленный крик ребенка.

– Никки плачет.

– Карлотта позаботится о нем.

Но Джемайма не слушала его, бросившись к лестнице. Звук доносился откуда-то сверху, значит, Никки находится этажом выше.

– Я не могу оставить его в таком состоянии.

Скорее всего, она долго не задержится в замке, особенно после того, как он узнал правду. У нее нет прав на ребенка. Поражает то, что он, зная все это, занимался с ней сексом. Хотя и признался, что изрядно выпил. Мысленно она содрогнулась. Неужели это алкоголь сделал ее более привлекательной? Почему она вообще об этом думает? Разве сейчас это имеет значение? Да, они переспали. Назад дороги нет. Для него это обычное дело. Даже спросил, сколько стоит ее невинность. Это самое унизительное. Она чувствовала себя обиженной, и в этом виновен он.