Сначала забудь ее - [18]

Лимузин остановился. Джемайма посмотрела в окно и с удивлением обнаружила, что они на стоянке, а рядом множество летательных аппаратов.

– Где это мы?

– Это частная стоянка воздушных судов. Я предпочитаю добираться до дома на вертолете.

Она никогда раньше не видела вертолет и смотрела во все глаза. Они молча сели в вертолет. Лучиано был зол, а Джемайма поглощена новыми ощущениями. Когда вертолет взлетел, девушка выглянула в окно и тут же вздернула брови от изумления. Они летели над водой. Думая о доме Лучиано, она представляла его в городе или в гористой местности. Но, по всей видимости, он находился на острове. Джемайма увидела, как в отдалении появился кусочек земли, и с интересом наблюдал а за его приближением. Очень скоро завиднелись лесистые склоны, оливковые рощи и большое коричневое здание на берегу, напоминавшее замок, украшенное башенками и бойницами. Вертолет начал снижаться, и она поняла, что это и есть дом Лучиано.

– Как называется это место?

– Кастелло-дель-Дрого. Остров имеет то же название. Я сам отнесу ребенка.

Он аккуратно придерживал малыша за спинку, в его крепких руках Никки уже засыпал. Джемайма заметила, что взгляд Лучиано был мрачным, а глаза темными. «Совсем не цвета жидкого меда», – подумала она.

Однако она решила не обращать внимания на подчеркнутую холодность Лучиано.

– Как давно ты здесь живешь?

– Вот уже пару лет. Я ценю уединение и покой. Гости могут пожаловать только с воздуха или воды, и оба эти подхода находятся под наблюдением. Здесь я могу пойти на пляж, не опасаясь, что где-то в кустах скрываются назойливые папарацци.

Они сели в электромобиль, ожидавший на пляже, и направились в замок. Джемайма улыбалась, впечатленная садами, крепостью и прекрасной полуденной погодой летней Сицилии. Время, проведенное здесь, явно пойдет ей на пользу.

– А насколько древний этот замок?

– Самая старая часть относится к Средневековью. Самая молодая часть сооружена в восемнадцатом веке.

На пороге их встретили две женщины, одна преклонного возраста, другая лет сорока. Обе в черной одежде.

Овальный холл, на полу мраморное покрытие, мебель из черного дерева, украшенная перламутром. От красоты и величия замка у Джемаймы захватило дух. Мысленно она сравнивала это поистине удивительное место с небольшим коттеджем своих пожилых родителей. Как можно лишить Никки жизни в таком месте?

– Остров весь твой? – прошептала она, не в силах сдержать любопытство.

– Да, – признался Лучиано с таким видом, будто владеть островом в порядке вещей.

Пропасть между ними увеличилась еще сильнее.

Лучиано представил пожилую женщину Агнессу как экономку, а женщину средних лет, Карлотту, ее дочерью и новой няней Никки. Он отдал ей ребенка и обратился на итальянском. Джемайма напомнила себе, что рано или поздно должна будет отказаться от ребенка. Никки залился слезами. Карлотта понесла его наверх, нежно уговаривая и успокаивая. Наверное, он плакал потому, что хотел кушать и спать. Со слов Карлотты Джемайма поняла, что та имеет опыт общения с детьми, и немного успокоилась.

– Агнесса покажет тебе твою комнату.

Лицо Агнессы было непроницаемым. Джемайма молча следовала за ней наверх и далее по широкому коридору с каменными стенами и полом.

Перед девушкой открылась самая прекрасная спальня, о которой она могла только мечтать. Высокие потолки, вытянутые окна непривычной формы, дорогая мебель и богатые ткани. На столике букет свежих цветов. Пораженная, Джемайма медленно подходила то к одному предмету, то к другому, дотрагивалась до них, будто боялась, что все это может исчезнуть. Из другой двери показалась горничная, улыбнулась и скромно отступила, ожидая, пока Джемайма обратит на нее внимание.

Экономка указала ей на гардеробную, приглашая посмотреть. Джемайма послушно отправилась за ней. Комната отличалась встроенной мебелью. Тут-то все и началось. Агнесса открывала шкафы и ящики, показывая, что в них. А там действительно было на что посмотреть. Целые ряды туфель, ящики, заполненные кружевным и шелковым бельем, огромное зеркало, шкафы, полные нарядов, столик для макияжа с огромным количеством косметики и специальным освещением. Джемайма потеряла дар речи, не веря, что это все происходит на самом деле и все это теперь ее.

Горничная передала ей подарочный конверт. Джемайма вскрыла и прочла: «С уважением, Лучиано».

Она перечитала еще раз. Пальцы крепко сжимали открытку. Оказывается, ее измеряли не для того, чтобы нарядить в горничную, а для того, чтобы подготовить целый гардероб. Девушку бросило в жар. Джинсы некомфортно прилипли к вспотевшим ногам. Она бросилась к одному из шкафов и достала пару вещей. Дизайнерская одежда известных марок, о которых даже она, не интересующаяся модой, определенно слышала.

Джемайма была потрясена и ошеломлена настолько, что, когда горничная и экономка ушли, медленно опустилась на стул в будуаре и просто смотрела на себя в зеркало. В ярком свете лампочек ее лицо показалось странным, бледным и испуганным. Девушка глубоко вздохнула и начала снимать джинсы, пока совсем не взмокла от неожиданности и напряжения. Она достала из чемодана отличную хлопчатобумажную юбку и надела ее, но все еще не могла успокоиться, постоянно думая о содержимом гардеробной. Неужели она каким-либо образом дала Лучиано понять, что подобный жест с его стороны будет ею воспринят положительно?