Сначала я был маленьким - [10]
- Идиот! Я не вру!
Зинаида Ивановна очень ловко погасила конфликт, а когда Катя вышла зачем-то из комнаты, сказала мне:
- Зачем ты ее обижаешь? Даже если ты знаешь, что она выдумывает, сделай вид, что ты ей веришь.
Я привык тогда доверять Зинаиде Ивановне и не стал с ней спорить, а задумался.
Уже позже, в 1964 году, приезжая к Зинаиде Ивановне (она давно разменяла квартиру - разъехалась с Сергеем, у которого была семья, да, кажется, уже не одна), я вспоминал и тот, и подобные ему случаи, и мы подолгу говорили о доверии. Тогда первый раз я услышал от Зинаиды Ивановны слова, которые приписывают Ромену Роллану, якобы адресованные жене: "Я дарю тебе большее, чем любовь. Я дарю тебе доверие". Потом я слышал эти слова еще от очень мудрых людей, но сам их нигде у Роллана не читал. Да и неважно это! Важно то, что и они определяли в юности мои будущие взгляды. А от моей мамы я услышал и другие мудрые слова. Когда меня предал мой близкий-близкий друг и я в полном отчаянии заявил: "Больше никогда никому верить не буду!" - мама очень просто сказала мне: "Что ты, Петенька! Сто раз ошибешься, а в сто первый - поверь".
И сегодня говорю и маме, и Зинаиде Ивановне: спасибо за науку! И не за слова - а за пример, поскольку сами они жили именно так. И хоть обманывались, но верили.
ИРИШЕЧКА
Мама была человеком сложным, интересным, противоречивым. Те, кто знал ее с детства, с юности, говорили, что обладала она очень мягким, легким характером, была остроумна, невероятно привлекательна. Великолепно двигалась - ей ничего не стоило молниеносно залезть на дерево, вскочить на лошадь, перепрыгнуть через любой барьер. Превосходно плавала. С годами, с переживаниями, связанными с несправедливостью и унижениями, характер мамы очень изменился. Доброта, юмор остались теми же, но появились подозрительность, мнительность, обидчивость и органическая неспособность признавать свою неправоту.
В 1921 году, когда мама решила поступать на только что открывшиеся Высшие режиссерские мастерские Мейерхольда, она знала, что Мейерхольд будет категорически против. Приемные экзамены проходили без него, маму никто не знал - она только недавно приехала из Новороссийска. Но как ей поступать с такой фамилией? И она, буквально в отчаянии, советуется по этому вопросу с Маяковским. Владимир Владимирович, который к маме относился с отеческой нежностью, сказал:
- Возьмите папин "хвостик". Будете не Ирина Всеволодовна Мейерхольд, а Ирина Васильевна Хольд.
Мама так и поступила. Экзамены она сдавала помощнику Мейерхольда Валерию Михайловичу Бебутову. Ей был задан этюд - сцена отравления из "Гамлета". А "Гамлета"-то мама и не читала - негде было. В Ново российске, где они жили последнее время, постоянно менялась власть, книг не было.
И вот мама ходит по коридору, размышляет, как же ей быть. Подходит к какому-то взъерошенному человеку, тоже абитуриенту ГВЫРМ:
- Вы "Гамлета" читали?
- Конечно,- отвечает молодой человек.
- Расскажите мне, пожалуйста, что там за сцена отравления!
И вдруг молодой человек буквально преображается и говорит:
- Хотите, я вам эту сцену поставлю?
И буквально за полчаса, неистово фантазируя, пересыпая свою речь то французскими, то английскими, то немецкими фразами, цитируя "Вильяма нашего, Шекспира" в подлиннике, он поставил маме этюд, который она сделала при комиссии и блестяще поступила.
На первом же занятии мама села рядом с вихрастым молодым человеком. С другой стороны к ней подсел долговязый юноша и сказал:
- Не возражаете сидеть между двумя Сергеями? - И представился: Сергей Юткевич.
Тут же представился и "вихрастый":
- Сергей Эйзенштейн.
Так началась многолетняя дружба мамы с Сергеем Михайловичем Эйзенштейном, закончившаяся лишь в 1948 году, когда Эйзенштейна не стало. Но и после этого мама часто звонила в Москву и говорила по телефону с Перой Моисеевной Аташевой - вдовой Сергея Михайловича.
Спустя несколько лет после смерти Эйзенштейна Эсфирь Ильинична Шуб, выдающийся режиссер-кино документалист, сказала маме, что, когда Эйзенштейн после окончания работы над "Иваном Грозным" вернулся из Алма-Аты, он просидел у Эсфири всю ночь и признался, что всю жизнь был влюблен в Ирину Мейерхольд. С того самого дня, когда ставил для нее сцену отравления из "Гамлета".
- Ставил, ставил - и отравился! - горько сказал он Эсфири Шуб и взял с нее клятву, что, пока он жив, она об этом никому не скажет.
- Сережа, значит, я никому этого и не расскажу - ты меня переживешь.
- Не-е-ет... Я уже скоро...- как-то почти прошептал Эйзенштейн.
Эсфирь Ильинична рассказывала это маме незадолго до своей смерти. Мама долго плакала. И еще вспоминаю: когда вышло Полное собрание сочинений Эйзенштейна, мама обложилась этими шестью томами, читала и плакала.
- Мамочка, почему ты плачешь? - спросил я.
- Жизнь очень быстро прошла, Петенька.
Да, в трудах, суете, заботах, радостях и горестях быстро пролетела жизнь. А тогда, в 1921 году, когда 16-летняя Ирина поступила в мастерские своего отца, она оказалась в окружении молодых, талантливых ребят, которые были, как ей казалось, значительно старше ее. Ну, посудите сами: мама родилась в 1905 году. А вот ее соученики: Сергей Эйзенштейн (1898), Николай Охлопков (1900), Лев Свердлин (1901), Эраст Гарин (1902), Сергей Юткевич (1902). Конечно же, в том возрасте это очень значительная разница.
Сегодня мы хорошо знаем, как часто искажается история в угоду тем или иным сиюминутным веяниям. То же самое происходило и в прошлом, когда создавалась нынешняя версия древней и средневековой истории. Потом искажения застыли в виде «неопровержимых» истин, переходя из учебника в учебник. И нужно затратить много труда, чтобы сбить позднейшую штукатурку с подлинной картины нашего прошлого.Принятая сегодня версия русской истории и хронологии не свободна от глубинных ошибок и противоречий. Если мы хотим узнать правду о нашей истории, придется отказаться от множества вбитых нам со школьной скамьи предрассудков.В первой главе авторы предлагают реконструкцию русской истории и хронологии, основанную на методах Новой хронологии.
Предсказывать будущее своей страны — неблагодарное дело. Очень сложно предугадать дальнейший ход событий и тем более на столько лет вперёд, поскольку необходимо учитывать множество параметров. Но можно быть уверенным только в одном: к 2050 г. Украина кардинально преобразится. Она либо распадётся, а её территории поглотят более сильные соседние государства, либо же выйдет из состояния депрессии и начнёт грандиозное шествие по миру. Третьего не дано. Учитывая современное состояние Украины, вероятность второго сценария невелика, но именно его осуществления панически боится как Европа, так и Россия.
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
Древнее Перу – это страна легенд. Одна из них – самая невероятная и вместе с тем удивительно правдивая – повествует о саде, украшавшем некогда столицу империи город Куско. Империя эта была самой могущественной, самой большой и к тому же самой многонаселенной из всех когда-либо существовавших у индейцев. Вместе с инками древнеперуанская культура, прошедшая путь чрезвычайно сложного развития, достигла своей блестящей вершины всего лишь за одно столетие.С падением империи Чиму инки наконец устранили своих самых последних соперников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга воспоминаний австро-венгерского офицера о действиях речной флотилии на Дунае в годы Первой мировой войны. Автор участвовал в боевых действиях с момента объявления войны до падения Австро-Венгерской империи, находясь на различных командных должностях вплоть до командующего Дунайской флотилией.Текст печатается по изданию — «Австро-венгерская Дунайская флотилия в мировую войну 1914―1918 гг.» Л.: Военно-морская академия РККФ им. тов. Ворошилова, 1938 — с незначительной литературной обработкой, касающейся, главным образом, неудачных и архаичных выражений, без нарушения смысловой нагрузки.