Сначала свадьба, потом любовь - [28]

— Да ладно, ма. Чего бы я только ни стерпела, лишь бы знать, что он вернется и не выставит меня немедленно за дверь!

— А почему бы ему не вернуться? Погода стоит отвратительная, он не может застрять там надолго, да и бесконечная рыбалка должна же им когда-то надоесть. Не говоря уж о том, что, твой отец должен идти со мной в пятницу в Метрополитэн-опера. На гастроли Паваротти! Наверняка Патрик не забыл об этом событии.

Кэтрин остолбенела. Какое отношение могут иметь рыбалка, опера и ее отец к Нику?

— О чем ты, собственно, говоришь, ма?

— О мужчинах, — терпеливо разъяснила мать, как будто имела дело с глухим. — Ты же знаешь своего отца. Если ему выпадает возможность забросить в море хотя бы один из его двадцати пяти спиннингов, ему даже на свою биржу наплевать.

— Извини, у меня что-то с головой, наверное, не хватает серого вещества. Я никак не могу уловить взаимосвязь. Какие мужчины?

— Хорошо, Кэти, повторяю все сначала. Дело в том, что три дня назад мой муж и твой муж ни с того ни с сего решили вместе поехать порыбачить в Приморский парк. Кажется. Ник имеет то же дурацкое пристрастие часами сидеть у воды, что и Патрик.

Кэт провела ладонями по лицу. В глазах потемнело. Мебель поплыла, и ей пришлось ухватиться за свой письменный стол. Уж не ослышалась ли она?

— Ты утверждаешь, что Ник и папа находятся в нашем доме на побережье и занимаются рыбалкой? — пролепетала она.

— Именно это я все время и пытаюсь тебе объяснить! — подтвердила мать. — Они ловят рыбу, а когда не ловят, скорее всего сидят перед камином в уютном деревенском доме и сокращают запасы виски твоего отца.

— Это невероятно…

Кэтрин наконец обнаружила свой стул и плюхнулась на кожаное сиденье.

— Но это так. Вчера вечером я разговаривала с Патриком по телефону. Только прошу тебя, не заставляй повторять вслед за гордым тестем перечень трофеев и рыбацких талантов его зятя. Тем более что при первой встрече он принял его за мелкого телевизионного пустозвона, вскружившего голову единственной обожаемой дочери. Скажи, что это ты делаешь? Ты плачешь?

Кэт закрыла лицо руками, ее узкие плечи под шерстяным цвета спелой кукурузы платьем предательски вздрагивали.

— Плачу? — Пытаясь сдержаться, Кэт опустила ладони. — Но это же уму непостижимо! Я тут переворачиваю все вверх дном, обзваниваю, как психопатка, весь Нью-Йорк, не сплю ни одной ночи, а этот изверг сидит с моим отцом на причале в Приморском парке и наносит ущерб рыбным богатствам Атлантики! Ну что ты на это скажешь?

— В любом случае не имеет смысла впадать в истерику.

Кэтрин действительно начала странно безостановочно хихикать, но постепенно нервозность стала уступать место чувству успокоения. Окончательно остыв, она вытерла слезы тыльной стороной ладони, размазав при этом косметику по лицу.

— По сути дела, я хотела пригласить тебя поесть, — вспомнила ее мать. — Две соломенные вдовы, брошенные мужьями-рыболовами, должны держаться вместе.

— Спасибо, очень мило с твоей стороны. — Кэт никак не могла отдышаться. — Но у меня, честно говоря, нет времени. Я немедленно должна выяснить, сможет ли Бренда взять на себя мою работу. Если сможет, я тут же выезжаю, чтобы не попасть в пробку перед выходными…

— Выезжаешь? Куда ты хочешь ехать?

— Ты еще спрашиваешь? Само собой, в Приморский парк!

Эллен Сент-Петерс в душе осуждала лихорадочную поспешность дочери.

— А нужно ли? Чем больше времени получит Ник, чтобы унять свой гнев, тем лучше для вас обоих. Подумай хорошенько, детка!

Кэтрин отчаянно запротестовала.

— Какое отношение имеет разум к любви, мама? Неужели ты думаешь, что я могу спокойно сидеть здесь и ждать, когда Ник вынесет приговор нашему браку? Ни за что! Я должна что-то предпринять, должна его убедить, сказать ему наконец, что я его люблю…

Только что состоявшийся разговор между матерью и дочкой не пропал даром. Эллен считала, что Кэт совершает ошибку, но воздержалась от всякой критики. А может, она и сама сейчас не права. Если и существовал на свете мужчина, до смерти влюбленный в свою жену, то им был Ник Стэйн. И скорее всего эта любовь в конце концов одолеет все невзгоды.

— Желаю тебе счастья, Кэти! — сказала Эллен. — Я буду за тебя молиться!

11

Хотя Приморский парк, за последние годы превратившийся в место сборища жаждущих отдыха ньюйоркцев, трещал по швам во всех направлениях, Патрик Сент-Петерс все же не отказался от своего домика в дюнах. В стороне от людского водоворота и основных пляжных маршрутов, дом притулился на песке под иссеченными ветром скалами, низко надвинув на себя крышу. Узкий риф удерживал на себе лодочный причал, а едва приметную песчаную дорожку, ведущую сюда с окраины городка, нужно было освоить заранее, чтобы решиться по ней поехать.

Оставив позади толчею курорта, Кэт свернула на нее и позволила себе расслабиться. Здесь она знала каждую песчинку. Все каникулы ее детства были неразрывно связаны с Приморским парком. Вспоминая прошлое, она не видела ничего, кроме сплошного счастливого лета.

Кэт поставила машину в пустой гараж. Неужели оба уехали на «лендровере», которым пользовался ее отец, бывая здесь? Она вышла на улицу, и штормовой ветер хлестнул, как флагом, ей по лицу ее же волосами. Непрерывный гул волн заглушал любой другой звук, вода заливала причал, и никакая рыбалка была невозможна, поэтому-то Кэт и не увидела машины.