Смыжи - [7]

— Не приближаться к поселку! — вновь загремело в ушах.

Андрей огляделся. Внимание чрезвычайщиков привлекла купальщица, перед глазами замелькали данные: Милица Дрогович, девятнадцать лет, нейропсихолог, сотрудник Центра Перспективных Разработок, не замужем, интересы разнообразные, классификация по двоичной системе — единица, выбранный статус: «Через тернии — к звездам».

Своих данных девушка не скрывала, даже статус для любопытных вписала, чтобы как-то себя охарактеризовать. Понятно: молодая и незамужняя.

Ее анкету мысленным приказом вызвал Андрей, чрезвычайщикам этого не требовалось, они, наверняка, уже просканировали местность и знали, кто есть кто и где находится.

— Вызывать птерика или технику из поселка опасно, — продолжил голос в шлеме. — Ваш птерик первой модификации, но двоих выдержит. Необходимо как можно скорее вывезти всех из закрытой зоны. Просим передачи управления.

— Разрешаю, — подтвердил Андрей и крепче вцепился в седло.

Послушный чужой воле птерик завалился на левое крыло и с чудовищным креном по дуге настиг купальщицу. Ее чип принял сигнал тревоги, но нательных средств связи у девушки не было, и пока она доставала трансформированные в браслет очки, птерик Андрея уже завис над ней, как дракон над добычей.

— Эвакуация? — крикнула она из воды.

Очки, наконец, заняли место на ее переносице, и отвечать не потребовалось — все высветилось у нее перед глазами.

Птерик с шумом плюхнулся в реку, крылья сложились, шея послушно опустилась. Андрей протянул руку:

— Хватайся.

В полоске очков на лице и сине-черных полосках купальника, похожего на рисунок, девушка выглядела хрупко и мило, скорее, по-домашнему, и, в любом случае, никак не для полетов. Если бы не приказ чрезвычайщиков…

Андрей помог ей перебраться себе за спину и скомандовал взлет. Кожистые крылья ударили по воде. Набор высоты вышел долгим и трудным, в какой-то миг даже пришлось поволноваться. Птерик рассчитан на одного, об этом сказано в самом названии: ВИЭСТ\МП-1, где буквы И, С и Т означают «индивидуальное средство транспорта». Девушка была легкой, около сорока пяти килограммов, и вместе с пятидесятишестикилограммовым Андреем они не превысили предельно допустимой нагрузки, но птерик к такому режиму не привык. Крылья молотили воздух, как у птицы, при каждом взмахе тело подбрасывало, за этим следовал резкий провал. Пассажирка по всем правилам безопасности прижалась к спине Андрея, тонкие руки крепко обхватили его шею, а ноги скрестились и переплелись ступнями в замок у него на животе — теперь при падении или жесткой посадке защита сработает для двоих.

— Милица, — донеслось сзади. — Но ты в шлеме, значит, уже знаешь.

— Андрей, — проявил он ответную любезность.

Знаешь или не знаешь, а представиться при первой встрече — обычная норма вежливости.

Кстати, выяснилось, что ударение делается на первом слоге. В написанном виде это непонятно, и Андрей сказал бы по-другому, в более привычном варианте.

— В анкете указано «Эндрю».

Вечный вопрос.

— Это старые данные, после переезда родителей мое имя для удобства сменили на местное.

Набравший высоту птерик стал разгоняться, крылья загудели от ветра, и Андрей снизил скорость до минимальной. На пассажирке нет ни шлема, ни костюма, и при ста с лишним километров в час полет вряд ли доставит ей удовольствие.

Против небольшой задержки чрезвычайщики не возражали. Навстречу от ближайшей горы уже летел транспортный дискоид, его круглая крыша раскрылась и при выравнивании скоростей впустила птерика в тесное нутро. Дискоид сразу лег на обратный курс.

Внутри пахло пластиком и, от гудевших электродвигателей, жженым графитом. Уже несколько лет такие аппараты почти не использовались из-за большого потребления энергии, и после свободы полета на живом птерике оказаться замурованным в вонючую консервную банку…

Андрей поморщился. Милица, судя по всему, чувствовала то же самое — перед тем, как жесткая сцепка ее ног и рук разорвалась, у девушки передернулись плечи и она зябко поежилась — никак не от холода, потому что в грузовом отсеке, где они оказались, не сквозило и уж тем более не морозило. Птерик сложил крылья и опустился на четыре конечности.

После закрытия секторной крыши распахнулась дверь, спешившихся Андрея с Милицей встретили отделенные прозрачной перегородкой люди в форме и с оружием. Такого не бывало давненько. На памяти Андрея — никогда. Униформа — предмет гордости космонавтов и представителей других героических профессий, а также курсантов — бывало, что некоторые выбирали профессию исключительно из-за формы. Чрезвычайщики в обычной жизни форму не носили; кроме близких и тех, с кем пересекались по делам, никто не знал, где они работают. Сейчас на них были серые бронированные костюмы со шлемами, непроницаемые даже для ядерного взрыва. В руках — настоящее оружие, лучевое, то есть рассчитанное на уничтожение противника вплоть до последнего занесенного микроба. Чувствовалось, что оружие могут применить.

По телу прокатился озноб, коленки задрожали. В том, что случилось в зоне эвакуации, виноваты не змеи. А если змеи, то виноваты очень-очень, настолько, что Андрей представить себе не мог.