Смысл Земли - [23]
В следующих вопросах Федоров показывает необходимость аскезы для борьбы с инстинктами присвоения и порабощения, а также для того, чтобы преобразовать эрос [132] в объединяющую силу, силу возвращения к жизни: «Управлять слепой силой земли значит управлять и своими собственными страстями и желаниями». Даже если подход, в котором обнаруживается традиционная аскетическая позиция, выражен здесь слишком последовательно — когда, например, речь заходит об отказе от сохранения рода ради оживления предков, — очевидно, что только люди высокого аскетизма, «пользующиеся, как бы не пользующиеся», сумеют взять верх над цивилизацией потребления и придать ей творческую направленность.
В седьмом вопросе Федоров ратует за уменьшение (e'clatement) городов, то есть за отказ от такой цивилизации, которая умножает ложные потребности и разнузданную похоть. Нужно, чтобы человек вновь ощутил святость земли, а благодаря ей любовь отцов, для которых земля стала телом и которые спят в ней, как зародыши воскрешения. Прогресс, не нацеленный на воскрешение всех, есть лишь цепочка убийств… Аграрно–патриархальная ностальгия? Отчасти несомненно, но прежде всего это пророческая интуиция: сегодня мы видим толпы горожан, неумело ищущих любую возможность контакта с землей и с великими произведениями прошлого. Технология во все большей степени позволяет и даже стимулирует упадок городов, автоматизированный завод мог бы освободить энергию людей для дела жизни и воскрешения…
В своих последних вопросах Федоров показывает, что одна лишь религия воскрешения может объединить культом истинной жизни разобщенные сферы культуры, техники, науки и искусства: «Совершая усилия для возрождения мира в непорочной красоте, которой он обладал до падения, соединенные наука и искусства станут этикой, эстетикой, мировой техникой воссоздания космоса».
Эсхатологическая настроенность науки и техники, вероятно, должна позволить восстановить в христианской перспективе древние науки о внутреннем мире человека. В противном случае — и уже видны предвестники такого развития — они вернутся к своей первоначальной метафизической основе, но без наивности архаичных религий, и существует опасность, что в будущем станут откровенно антихристианскими. Симптом этого — космологическая несостоятельность современного христианства по отношению к таким явлениям, как оккультизм, антропософия Штайнера, создавшего науку и практику консервации почв; индуистский ученый Шандра Бозе, который обнаружил чувствительность минералов; и глубинная психология Юнга, открывшего эффективность алхимических изображений и символов для соединения человека с жизнью предков и вселенной…
«Царствие Божие, — не без наивности, но проникновенно говорил Федоров, — доступно движению молекул и атомов вселенной, что делает возможным воскрешение и преображение всего». Сейчас в той области, которую по привычке еще называют «материей», наука ставит перед ученым — если только он отойдет от коллективных галлюцинаций техницистской эсхатологии — проблему самой ткани мира. Стереть границу между материей и энергией, потом между энергией и всей сетью математических отношений, непрерывно приближающихся к человеческому разуму, означает частичное восстановление космологии греческих отцов. Частичное, потому что проявляемая таким образом «софийность» представляется, если воспользоваться высказыванием Павла Евдокимова по поводу современного искусства, «опустошенной софийностью». Кто ее наполнит, кто ее направит? Будет ли это в конечном счете антихрист, жаждущий сотворить свои чудеса, воскресить мертвых, которые всегда будут лишь живыми мертвецами, низвести огонь с неба (Откр 13:13)? Будут ли это христиане, способные к изгнанию зла, к тайному преображению, даже к творческим проектам, вдохновленным видением Воскресения? В первые послевоенные годы молодые православные физики из одной восточноевропейской страны — пока их не разбросал в разные стороны тоталитаризм техницистской эсхатологии — попытались применить к современной физике исихастское «созерцание природы» и пролить на антиномии света свет Креста… Стоило бы повторить эту попытку, чтобы нетварная Премудрость неразрывно соединилась в «материи» и в «сердце» ученого со своим провиденциальным вместилищем, с той тварной премудростью, которую бы вновь обрела наша еще никем не занятая наука…
То, что мы сказали о физике, можно было бы сказать и о биологии; она ставит перед ученым, если только он себя спросит — или мы спросим его — о смысле его знания или его полномочий, проблему личности. Как технологическая революция в целом ставит проблему смысла истории… Христианам надлежит дать свидетельство правильного ответа, а также, быть может, предложить своему светлому сообществу, людям доброй воли, бескорыстную службу, пасхальную службу жизни. Ибо ответ звучит так: Воскресение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рене Декарт — выдающийся математик, физик и физиолог. До сих пор мы используем созданную им математическую символику, а его система координат отражает интуитивное представление человека эпохи Нового времени о бесконечном пространстве. Но прежде всего Декарт — философ, предложивший метод радикального сомнения для решения вопроса о познании мира. В «Правилах для руководства ума» он пытается доказать, что результатом любого научного занятия является особое направление ума, и указывает способ достижения истинного знания.
В настоящем учебном пособии осуществлена реконструкция истории философии от Античности до наших дней. При этом автор попытался связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. В работе показано, что такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Такой сквозной проблемой всего историко-философского процесса был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть.
Системное мышление помогает бороться со сложностью в инженерных, менеджерских, предпринимательских и культурных проектах: оно даёт возможность думать по очереди обо всём важном, но при этом не терять взаимовлияний этих по отдельности продуманных моментов. Содержание данного учебника для ВУЗов базируется не столько на традиционной академической литературе по общей теории систем, сколько на современных международных стандартах и публичных документах системной инженерии и инженерии предприятий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге представлен результат совместного труда группы ученых из Беларуси, Болгарии, Германии, Италии, России, США, Украины и Узбекистана, предпринявших попытку разработать исследовательскую оптику, позволяющую анализировать реакцию представителя академического сообщества на слом эволюционного движения истории – «экзистенциальный жест» гуманитария в рушащемся мире. Судьбы представителей российского академического сообщества первой трети XX столетия представляют для такого исследования особый интерес.Каждый из описанных «кейсов» – реализация выбора конкретного человека в ситуации, когда нет ни рецептов, ни гарантий, ни даже готового способа интерпретации происходящего.Книга адресована историкам гуманитарной мысли, студентам и аспирантам философских, исторических и филологических факультетов.
В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни.