Смуты и институты - [9]

У пустых булочных выстраиваются очереди. 29 октября 1793 года власти вводят карточное распределение продовольствия. В ноябре 1793 года запасов продовольствия в Лионе осталось лишь на 2–3 дня. В Руане жители получают полфунта хлеба в день. В Бордо люди спят у двери булочных в ожидании привоза хлеба.

В феврале 1794 года правительство информируют об исчерпании продовольственных ресурсов в некоторых регионах Франции²⁸. К этому времени по карточкам выдавали хлеба по 250 граммов на человека в день. На крестьян, приехавших в город продать продовольствие, нападали. Радикалы, контролировавшие коммуны в Париже, были убеждены, что только гильотина поможет подавить заговор тех, кто продает, против тех, кто покупает зерно.

Правительство действовало решительно, с беспрецедентной по тем временам жестокостью. Не помогало. В подобной ситуации сохранение власти не зависит от того, сколько людей руководители революционного режима готовы казнить. Волна убийств санкюлотов, прокатившаяся по сельским регионам Франции после краха якобинского режима, наглядно показала отношение крестьян к реквизициям²⁹.

Термидорианские власти в ноябре 1794 года повысили административные цены на продовольствие. В декабре регулирование цен на сельскохозяйственную продукцию отменили. Но холодная зима, рост потребления продовольствия крестьянами, падение курса ассигната определяют развитие событий на рынке. Кризис снабжения городов продолжился и при свободных ценах. В 1794–1795 годах в Париже голод. Только к осени 1796 года либерализация экономики и хороший урожай позволили выправить положение. Механизмы государственного управления стали восстанавливаться. Но потребовались годы, чтобы снизить инфляцию, восстановить налоговую систему³⁰. Стабилизация бюджета произошла лишь после дефолта по государственным ценным бумагам. Только к концу 1790-х годов важнейшие экономические показатели вышли на уровень, близкий предреволюционному.

Нетрудно представить, как за эти годы поменялось отношение к революционным идеалам. Французы, увидевшие, как выглядят великие потрясения, были поражены контрастом между тем, чего они ожидали, и тем, что получили. В это время большинство из них мечтали об одном – порядке³¹.

Генерал, готовый восстановить порядок, оказался в правильное время в нужном месте. Во французской политике лозунг свободы был на годы снят с повестки дня. Наполеон контролировал все, что происходит в обществе, жестче, чем Людовик XVI. Но были сохранены важные для ежедневной жизни людей завоевания революции: равенство перед законом, отношения собственности, отсутствие феодальных повинностей. Наполеон втянул Францию в череду внешних авантюр, однако обеспечил внутреннее спокойствие и эффективную централизованную администрацию³².

После Реставрации Бурбонов равенство граждан перед законом было сохранено, привилегии аристократии не восстановили. Никто не был свободен от налогов. Людовик XVIII подтвердил незыблемость новой структуры собственности, сохранил административную, юридическую и фискальную системы наполеоновской империи.

Важная характерная черта, которая отличает смуты в аграрных обществах от революций, состоит в том, что смуты заканчиваются восстановлением традиционных институтов, а в ходе революций укореняются новые, изменяются основы общественного устройства.

Проблемы обществ с рухнувшими институтами

Поколения историков обречены обсуждать, была ли французская революция по своей природе классовой, какое влияние она оказала на развитие страны, в какой степени с ней связана череда «малых революций» 1830, 1848 и 1871 годов. Трудно представить и завершение дискуссии о том, была ли российская смута начала XVII века результатом переобложения крестьянства налогами во время Ливонской войны, его закрепощения или результатом случайных обстоятельств (пресечение династии), наловившихся на внешние факторы, слабо связанные с ходом российской истории. Можно привести список важных для национальной, а иногда и мировой истории вопросов, дискуссии по которым будут продолжаться долго. Но эти вопросы: почему крах институтов старого режима стал реальностью, какие социальные силы участвовали в политической борьбе, кто в ней победил, как произошедшее отразилось на долгосрочных перспективах развития страны и мира, – несомненно, важны для понимания логики исторического процесса, но выходят за пределы предмета данной работы.

Здесь же речь идет о том, с какими проблемами сталкиваются общества, в которых важнейшие для организации жизни установления рухнули, а новые не сформировались. Или, в терминах современной экономической науки, проблемы общества в период деинституционализации.

Цивилизация – хрупкая конструкция. её невозможно сохранить, если в города не поступает продовольствие, не обеспечен элементарный порядок, армия не способна защитить территорию, нет ресурсов для её содержания. Когда социальные механизмы работают удовлетворительно, люди воспринимают это как само собой разумеющееся. Можно жаловаться на дороговизну или коррупцию, преступность, но человеку, выросшему в стабильном цивилизованном обществе, непросто представить, что хлеб в город не привозят вовсе, а полиция исчезла с улиц. Когда он сталкивается с подобной ситуацией, она представляется ему катастрофой, кошмаром, для людей религиозных – проявлением гнева божьего.