Смутное время - [46]

    - Ты! Ублюдок! - Шипение рассерженной кошки. Хотя нет, скорее, раненой тигрицы.

    Синдзи не шевелился, он просто смотрел на лицо Аски. Но при этом старательно прятал глаза.

    - Да, это я... Нам надо поговорить...

    - Нам не о чем разговаривать! Ты, жалкая тварь! Ничтожество!

    Плечи Икари Синдзи вздрагивали в такт ее словам. И вдруг его голос неожиданно затвердел.

    - Выслушай меня! Пожалуйста...

    Что-то в голосе Синдзи заставило Аску прервать монолог. Тело, застывшее в боевой стойке, дрожало от едва сдерживаемой ярости. Голос Синдзи окреп, и теперь он смотрел ей прямо в глаза. Взгляды двух страдающих людей встретились.

    - Это важно... Я хочу...я... я должен тебе помочь!

    - Ты... помочь мне?! Да кому нужна твоя помощь?! - Аска сделала шаг в сторону Синдзи, но тот не пошевелился. Только голос стал еще тверже.

    - Я же вижу... Ты страдаешь... Твоя Душа полна боли и страха. Ты не должна так жить! Ты пытаешься пилотировать Еву, но твоя Душа закрыта... Да пойми ты! Ангелов больше нет! Пилоты не нужны!

    Аска мелко вздрагивала, сквозь стиснутые зубы донеслось сдавленное рычание. Слова Синдзи проникали прямо в сердце. Голос парня звучал все громче, гулко отражаясь от бетонных стен.

    - У тебя не получается с пилотированием, и Ты страдаешь... Ты зачем-то пытаешься охмурить Уоллеса, хотя только слепой не замечал, какие взгляды он бросает на эту русскую стерву... Ты запираешься у себя в квартире и страдаешь... А когда страдания заполняют твою Душу без остатка, ты приходишь на это кладбище и выпускаешь боль наружу... Посмотри на себя! Прекрати себя мучить!

    Синдзи преображался на глазах. Казалось, он стал выше ростом, расширились плечи. Перед Аской стоял уже не тот застенчивый подросток, что два года назад. Он повзрослел и окреп. Парень, прошедший через все круги Ада, но не сломавшийся и не сдавшийся.

    Аска осталась глуха к его словам:

    - И это говоришь мне Ты?! Слабак Синдзи?! Который боялся собственного отца! Который не мог принять ни одного самостоятельного решения! Слюнтяй!

    Синдзи не дрогнул.

    - Да... Я был таким... Боялся собственной тени... Бежал от реальности во Тьму, и сидел там, ожидая пока кто-нибудь не придет и не спасет меня... Мисато, Отец, Ты... Но никто не приходил, и я погружался все глубже... Больше этого не будет! Лучше умереть стоя, чем жить на коленях! Я должен исправить свои ошибки...

    Аска засмеялась злым протяжным смехом.

    - Исправить ошибки?! Да ты, небось, дрочишь, когда вспоминаешь, как меня душил. Жалкий извращенец...

    Синдзи глухо захрипел и отступил на шаг назад. Старые раны на сердце вновь открылись. Но взгляда он не отвел.

    - Год в Аду... Год в гребанном проклятом Аду, Аска! Я знаю, мне нет прощения за содеянное... Мы оба были не в себе, но... Проклятье! Каждую ночь... Весь год, когда я шлялся по подворотням, надеясь нарваться на перо и прекратить свои страдания... Один и тот же кошмар... Я хочу разжать руки, но не могу... Я пытался бороться со снами, но все становилось только хуже... Я уже не просто душил... Я пытал, мучил, насиловал... Я перестал отличать сон от реальности... Меня почти не осталось... Пустая оболочка без Души... И знаешь, что случилось потом?

    Аска продолжала зло смеяться.

    - Тебя посадили за онанизм?!

    Синдзи сплюнул на бетон.

    - Да что ты прицепилась?! Других мыслей нет? Все было гораздо хуже... Однажды, во время ночного кошмара, я не стал себя сдерживать... Я убил Тебя во сне... Просто взял и убил... И знаешь, Аска... Кошмары прекратились. Это был катарсис, очищение... Не осталось ничего... Ни боли, ни радости... Ни любви, ни ненависти... Пустота... И теперь Я учусь жить заново.

    Аска задрожала всем телом. Смех оборвался. Ноги ослабли, и она судорожно оперлась о стену. Синдзи продолжал говорить, теперь он почти кричал:

    - Ты должна сделать то же самое! Избавься от боли! Убей меня во сне! Избавься от меня, от чувств ко мне...

    Аска гордо вскинула голову, голос был слабым, но твердым.

    - Чувств... к тебе... Я ненавижу тебя! Всегда ненавидела! С первой минуты...

    - А разве ненависть не чувство? Я помогу тебе, Аска! Пошли со мной! Прочь из этой помойки!

    Синдзи указал пальцем на купол Геофронта.

    - Жизнь там, Аска! Не здесь! Здесь ты найдешь только боль и безумие! Я... Мои друзья... Мы поможем Тебе! Пожалуйста...

    Аска медленно села на корточки, волосы закрыли лицо. Тихий, как хрустальный звон, голос еле слышно звучал в тишине разрушенного Геоубежища. И Синдзи, попытавшийся было приблизиться к Аске, в нерешительности остановился.

    - Уходи... Я не хочу тебя видеть... Никогда... Прочь...

    Синдзи опустил голову и несколько мгновений молчал. Боль и чувство вины терзали его душу. Наконец он произнес голосом смертельно раненого человека.

    - Хорошо... Я... Я понимаю... Прости за все... Пожалуйста...

    Синдзи развернулся и бесшумно исчез во тьме дверного проема. Тишина опустилась на развалины. У Аски не осталось сил на слезы.

    Синдзи скользил среди деревьев, возвращаясь за Айони. Проклятый бетон, пропитанный кровью и болью, скрылся во мраке. Там осталась Аска, страдающая Аска, страдающая из-за него. Но Синдзи не смог ей помочь. Рана в сердце высасывала силы.