Смирнов. Русский террор - [3]

Шрифт
Интервал

Сбоку, рядом со столом заместителя министра, сидел статский советник Ненашев — истинный денди, с большими рыжими усами, глянцевой лысиной и маленькими, васильково-голубыми, острыми и внимательными, словно у хорька, глазками. Все без исключения находили его очень милым и охотно приглашали в любое общество. Даже в либерально настроенных кругах, где к жандармам и прочим сотрудникам тайного полицейского сыска относились, мягко говоря, с презрением, Александр Васильевич был принят и обласкан. Он сумел преподнести свое занятие как милое чудачество заблуждающегося оригинала. «Он мог бы быть и на другой стороне. Нам повезло, что он любит и риск, и комфорт одинаково», — сказал о нем Плеве, ознакомившись как-то на деле с методами работы Александра Васильевича.

Каждый год Ненашева награждали за «неоценимые заслуги перед отечеством», но какие именно услуги он оказывает отечеству, оставалось тайной. По всей видимости, весьма ценные. В прошлом году статский советник издержал двести тысяч казенных неподотчетных фондов. Образ жизни он при этом вел странный, скорее, присущий молодежи из богатых купеческих семей. Дважды ездил за границу, играл на бирже, маклера своего ангажировал. Свел личное знакомство со многими миллионщиками, бывал в их семьях и, что уж совсем удивительно, снискал их дружбу и самое искреннее расположение. То и дело его видели на благотворительных балах в Купеческом клубе, на ипподроме, в первейших ресторанах и даже на Нижегородской ярмарке. Цель его перемещений была не ясна. Казалось, Александр Васильевич, устав от службы и разочаровавшись в ней порядком, просто-напросто мотает почем зря казенные деньги, пытаясь сколотить себе хоть небольшой капиталец к моменту выхода на пенсию. Вопрос о его отставке почти решен, вот и кутит напоследок.

Кроме загулов в «Яре», статский советник завел себе пестрый, дорогой гардероб. С купеческими женами и дочерьми был мил, но очень сдержан, чем еще больше полюбился Морозовым, Абрикосовым, Щукиным и даже Мамонтовым. Единственным, кто не поддался чарам хитроумного Александра Васильевича, был Смирнов-старший. Этот спеленутый, словно мумия, черными одеждами коммерц-советник только смотрел и ничего не говорил. Приставать к нему дольше было неудобно, да и подозрения бы вызвало.

Статский советник шутил, что Петр Арсеньевич напоминает ему ветхозаветного Ноя, который ковчег строил, строил, а неразумные дети, не дождавшись потопа, стали разбирать его на дрова.

— Так что не дай бог дожить, до более или менее значительного дождика, — Ненашев прищелкнул уголками рта.

Секретарь недовольно нахмурился. Как это Александру Васильевичу завсегда удается проскользнуть в кабинет незамеченным?

— Что это? — Сипягин оторвал недовольный взгляд от бумаг.

— Вы просили тотчас докладывать обо всем, связанном с брожениями в купеческой среде, — почтительно напомнил секретарь.

Товарищ министра быстро пробежал глазами бумагу, затем недовольно отшвырнул.

Текст верхнего доноса был следующий:


Товарищу министра внутренних дел Д. С. Сипягину

Милостивый государь!

В настоящее время всякий русский человек, всякий верноподданный, естественно озабочивается мыслию, как бы наилучше, наивернее охранить и обеспечить священную особу, носительницу верховной власти. Практиковавшиеся доселе полицейские меры, при всей их разумности и рассчитанности, как печальный опыт доказал, не спасли бесценной жизни достославной памяти Государя Императора Александра Николаевича. Увы, и первопрестольная, несмотря на свой народный дух, не чужда социалистических стремлений и происков. Этот прискорбный факт доказан просмотренным в прошлом году подкопом под царскую дорогу и безумными, в последнее время, выходками некоторых шальных сынов ее, топчущих в грязь портреты царские. Угроза, нависшая над священными особами Их Императорских Величеств и членов Императорской семьи, ныне велика как никогда прежде. С верноподданническим прискорбием докладываю вам, что ряд обнаглевших аршинников, забыв о великой милости, оказанной их дедам Императорской властью, дарованной свободе, ныне затевает не больше, не меньше — буржуазную революцию. Ради достижения своей чудовищной цели они сошлись с самыми отъявленными политическими преступниками из среды так называемых русских социалистов-революционеров и оказывают им неограниченное материальное содействие. В ваших силах организовать в ближайшее время ряд самых решительных наступательных действий, дабы пресечь вероломное желание распоясавшейся лабазы посягать на верховную власть. Лица, коих надлежит взять под особый надзор: Петр Смирнов (старший), Савва Морозов, Петр Рябушинский и Николай Хлудов. Морозов и Рябушинский своих антигосударственных убеждений не только не скрывают, но и открыто их проповедуют среди нуворишей, забывших, что есть верность Отечеству, и никогда не имевших понятия о чести. Однако считаю своим долгом просить Вас обратить пристальное внимание на Петра Смирнова, ибо при кажущейся аполитичности этот заговорщик представляется в действительности самым опасным из всех. Без лишнего шуму и, не привлекая к себе внимания, этот наследник откупщиков тратит огромные средства на распространение в массах революционных идей, в чем, как вы можете видеть, изрядно преуспел…


Еще от автора Лилия Курпатова-Ким
Библия-Миллениум. Книга 1

Мифы Ветхого завета оживут сегодня…Милая юродивая по имени Ева — ваша соседка по лестничной клетке. Фамарь, изменяющая своему мужу с его отцом, — ваша бывшая одноклассница. Умирающий от спида Самсон — ваш начальник по прежней работе. Юдифь, которая только что отсекла голову своему мужу, — ваша случайная попутчица в метро. А эта странная женщина во дворе, что вот уже десять лет не выпускает из своих рук урну с прахом, — Руфь. Годы идут, но она, как и прежде, любит своего Хилеона.Мир изменился, но люди все те же.


Аня Каренина

Они не разучились мечтать! Но лучше бы и не мечтали…Школьница Аня хочет стать поп-идолом круче Бритни. Ломовая лошадь Долли — грезит о смерти мужа и всех его родственников. Футбольный фанат Стива — о доходах спортивных звезд. Каренин, занимающийся сутенерством, — о признании своих научных трудов. Моделька Кити — об олигархах, а плэйбой Левин — о глобальной мести всем женщинам Земли. Ну, а Вронский… Вронский — об абсолютной сексуальной свободе…«Нравственная пустота, предательство собственных детей, морфинизм…» — так Лев Толстой говорил о своем романе «Анна Каренина».«Аня Каренина», как и у Льва Николаевича, — «социальный роман».


Я не один такой один

Эта книга об одиночестве.Об одиночестве, которое рождается между мужчиной и женщиной, живет в семье и умирает в сексе. Умирает, чтобы воскреснуть…Герои Лилии Ким ищут спасения от одиночества. Мать разлученная с ребенком, утешается сексуальными оргиями. Проститутка выходит на панель, борясь с нестерпимой скукой. Успешный предприниматель прячется от жены в стиле Cosmo, слоняясь по питерским борделям. А друзья занимаются любовью, потому что у них нет любви.У каждого свой Ад и своя Голгофа. Именно поэтому не думайте, что вы такой один.


По живому. Сука-любовь

Мужчина любит в женщине свое удовольствие. Женщина любит в мужчине свое чувство… и иногда только его.Полина делает одну пластическую операцию за другой… ради мужчины. Никакая жертва не кажется ей чрезмерной — ни собственное тело, ни любовь детей, ни жизнь мужа. Лера год за годом томится в липкой паутине, сотканной из унижения, оскорблений и боли. Ее любовь — надрывная, всепоглощающая, заостренная до предела-слепой Фатум. Любовь, которая убивает…«Основано на реальных событиях»… И даже если это не так, эту ремарку необходимо сделать, ведь настолько алогичной и невероятной может быть только настоящая жизнь.


Побег из Эдена

Корпорация «Биософт» прекратила свое существование. Ее уникальный биоконвертер взорван. Ее акции обесценились. Ее глава — пятнадцатилетний таинственный гений Макс Громов — бесследно исчез.Когда два миллиарда жителей хайтек-пространства об этом узнали... Они испытали шок. Мягко говоря. Потом выводы. Паралич мировой экономики. Крушение системы образования. Апокалипсис. Конец света. Нам всем крышка. Так началась эта история. Нет, скорее легенда о Максимусе Громе.


Война за Биософт

Нужно спасти мир, чтобы стать врагом номер один.Вместо почестей Макс Громов обвинен в сговоре с Джокером и намеренном уничтожении Сети. Но теперь он самый богатый человек в хайтек-пространстве: ему принадлежит биософт — технология будущего. Ее возможности потрясают воображение, а результат внедрения — биллионы кредитов и неограниченная власть.Громов рискует повторить трагическую судьбу Роберта Аткинса. Только правда о загадочной смерти создателя Сети спасет жизнь юного гения.


Рекомендуем почитать
Том 3. Художественная проза. Статьи

Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.


Из «Матросских досугов»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Незнакомая Шанель. «В постели с врагом»

Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.


Ленин и Сталин в творчестве народов СССР

На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.


Повесть об отроке Зуеве

Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.


Жанна д’Арк. «Кто любит меня, за мной!»

«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.