Смеющаяся богиня - [13]

– Спасибо, но я могла бы без этого обойтись, – едко ответила Ванесса и подумала, что он не стал бы ей так доверять, если бы узнал правду о ней. Не только о прошлой ночи, но всю ту отвратительную историю, из-за которой она с позором покинула Англию. Интересно, какова была бы его реакция, расскажи она ему сейчас об этом? Вероятно, шок, ужас, отвращение. Все это она уже получила сполна, причем от людей не столь разборчивых, как Бенедикт Сэвидж, и к тому же считавшихся ее друзьями.

– Я подумал, что пора поговорить начистоту, чтобы не казалось, будто я вмешиваюсь в чужие дела.

– В чужие дела? – Ванесса вышла из себя. – Это просто нелепо. Дом ваш, и то, что в нем происходит, не может быть для вас чужим:

Он мрачно улыбнулся, и у него дернулась щека.

– Разве? – Едва уловимая ирония в его голосе сменилась знакомой жесткостью. – Но на самом деле это не мой дом. Меня можно назвать настоящим бездомным, если считать домом то место, к которому человек привязан из-за сентиментальных соображений и постоянно там обитает. За последние пять лет я не помню, чтобы провел более месяца по одному и тому же адресу.

От едва заметной тоскливой нотки в его голосе Ванессе стало его даже жалко, но она вовремя спохватилась. Ради Бога! Этот человек – миллионер, у него есть все, что он пожелает, и еще хватает наглости жаловаться на то, что его жизнь не так хороша, как ему хотелось бы!

В мире полно людей, живущих в картонных коробках, а он жалуется на то, что у него слишком много домов!

– Это ужасно, – жестко ответила она, а он резко поднял голову и посмотрел на нее. – Безработный и бездомный. Неудивительно, что у вас депрессия. На вашем месте я бы покончила с собой.

– На моем месте у вас не было бы таких проблем, – после некоторого молчания заявил он многозначительно, и Ванесса занервничала. – Вы не из тех, кто с легкостью разрешает собственные проблемы, вы принадлежите к категории людей, которые тонут, потрясая оружием.

– Я не сторонник стрельбы, – натянуто произнесла она, смущенная тем, как точно определил он ее характер.

– У нас есть кое-что общее… помимо того, что оба живем в этом доме, не так ли? И законное владение здесь ни при чем. На самом деле дом из этого жилища сделали вы; вы возродили его к жизни и оставили на нем след своей личности.

Ванесса была ошеломлена тем, что ее собственническое чувство к этому дому замечено и даже стало предметом насмешек. Это было ее тайной, маленькой глупой причудой. И она стала все отрицать:

– Мне приятно видеть, как дом восстанавливается и приобретает прежнюю красоту, но я всего лишь смотритель, выполняющий ваши распоряжения.

– Учитывая, что я почти здесь не бываю, это ваше утверждение весьма спорно.

Ей хотелось бы сохранить между ними нейтралитет и подобающую дистанцию, и потому она уцепилась за возможность истолковать его слова как критику.

– Если вас не удовлетворяет моя работа…

– Я этого не говорил. Наоборот, я в восторге от того высокого уровня, с которым вы ведете непростые дела. Реставрация идет даже лучше, чем я себе представлял. Когда вы закончите перестилать постель, проведите меня по дому и все покажите.

Хотя ознакомить его с ходом работ, осуществленных в его отсутствие, было ее обязанностью и обычно она делала это охотно и с гордостью, Ванесса содрогнулась от перспективы провести с ним наедине еще хоть полчаса. Ведь она так взвинченна! К счастью, отговорка тут же нашлась:

– Я условилась с членами исторического общества, что они придут сегодня утром. Вы говорили, что не возражаете, если я им все покажу, а они в свою очередь предоставят нам возможность ознакомиться с их данными о доме. Можно они присоединятся к нам?

Это предложение восторга не вызвало.

– А мисс Фишер тоже будет?

– Да, конечно, – с невинным видом ответила Ванесса, уверенная, что пожилой даме, классическому образцу болтливой старой девы, очень понравился новый владелец Уайтфилда и если она узнает, что он приехал, то станет жутко надоедать.

Бенедикт поспешно произнес:

– В таком случае я покатаюсь пару часов на «дюзенберге». Вы проведете со мной экскурсию после ленча. Конечно, если это не нарушит ваши планы.

– Как вам угодно, сэр, – почтительно пробормотала она.

– Надеюсь, вы не сказали ей, что я здесь? – нахмурился мистер Сэвидж.

– Конечно, нет, сэр.

– Эта женщина прилипчива как банный лист.

– Действительно, сэр, – вежливо подтвердила Ванесса.

Глаза его сердито блеснули.

– Вы насмехаетесь надо мной, Флинн?

– Нет, сэр, – спокойно соврала она.

– Прекрасно, если так. Я многое могу вынести от своих служащих, в том числе и неподчинение, если они хорошие работники, но я не люблю, когда надо мной смеются.

Это было сказано столь холодным тоном, что Ванесса поняла: кажется, переборщила.

– Никто такого себе не позволяет, сэр, – заверила она серьезно.

Она давно заметила, что он мало смеется, и это утвердило ее во мнении о нем как о бесцветной личности. Хотя он и был порою добродушен, но непосредственностью не отличался. Вместо улыбки губы у него кривились в усмешке, в которой не ощущалось теплоты. Казалось, ничто не могло его удивить.

За исключением сегодняшнего утра, которое застало его врасплох. Результатом стала очевидная потеря его сверхъестественного самообладания. Интересно, сколько же этого самообладания он лишился прошлой ночью, когда был поражен намного больше? Ванесса нервно сглотнула и крепче прижала к себе простыни, которые стали свидетелями того, как она нарушила собственный кодекс поведения. Она опять запаниковала и всеми силами постаралась это скрыть. Ее вина наверняка написана у нее на лице!