Смертоносная чаша - [16]

– Васенька, что с тобой?

Она меня не слышала, и ее широко раскрытые глаза все так же были устремлены в одну точку. Я понял, что ждать от нее вразумительного ответа бессмысленно. Поэтому перевел вопросительный взгляд на Вано. И его лицо, скажу честно, тоже не светилось радостью. Такой злости я раньше в нем не замечал. И все же Вано взял себя в руки и ответил:

– Туго соображаешь, Ник. Из-за чего девушка может потерять сознание?

– Вернее, из-за кого? – мгновенно сообразил я. – Впрочем, теперь я ее понимаю. Если бы я был романтической женщиной, я бы с первого взгляда влюбился в этого парня. Его внешность вполне соответствует романтичному, идеальному миру. Но, если честно, на подлеца он не смахивает.

– Тем хуже для нее. Подлеца всегда легче забыть.

– Что вы понимаете! Что вы… можете понять?! Что?! – вдруг закричала на нас Вася. И ее глазки с ненавистью забегали по нашим растерянным лицам. – Боже мой! Вы… Вы вообще неизвестно зачем здесь находитесь! – Она не выдержала и, закрыв лицо руками, беззвучно заплакала.

Мы и не пытались ее успокоить. Мы отлично понимали, что каждому своя беда ближе. Мы не пытались ее успокоить. Мы отлично понимали, что рано или поздно она успокоится сама.

В то время как за нашим столиком бушевали страсти, швейцар Варфоломеев подвел парня с благородными чертами лица к одному из столиков почти в другом конце зала. Варфоломеев ему что-то долго объяснял. Размахивал своими маленькими ручонками. Но тот, казалось, не слушал. Его лицо по-прежнему ничего не выражало. И его небесного цвета глаза рассеянно бегали по полутемному залу. На мгновение взгляд его задержался на нашем столике, но ничего интересного там не нашел. И у меня создалось впечатление, что он пришел в «КОСА» не просто послушать сказки о прелестях смерти. Этот парень явно кого-то искал. А Вася и почему-то Вано, как по команде, уткнулись в свои тарелки и что-то старательно там выискивали вилками.

– Ну, Ваську еще можно понять, – рассмеялся я, – но ты-то, Вано, от кого прячешься? Или у тебя с ним тоже были какие-то делишки? – И я многозначительно подмигнул своему товарищу.

Ему пришлась не по вкусу моя сальная шуточка.

– Отстань, Ник. Просто мне противно смотреть на таких ангелоподобных типов. Уж больно они чистенькие для того, чтобы это было правдой.

Вася неожиданно усмехнулась. Она уже смотрелась в крошечное зеркальце, припудривая свой остренький носик. Со вспухшими, покрасневшими глазами, под которыми от туши появились черные круги, она нравилась мне еще больше. И ревность слегка кольнула мое сердце. Этот парень выглядел лучше меня. К тому же, несмотря на то, что я нравился Васе, она еще принадлежала другому.

– Он меня не заметил? – спросила она, окончательно успокоившись.

Я отрицательно покачал головой.

– А где он сидит?

Я покорно описал его местонахождение.

– А с кем?

Я назвал имена двух известных киноактрис не первой свежести. Вася скривилась.

– Его всегда тянуло к женщинам постарше. Наверно, потому, что он был, есть и будет мальчишкой. Этакий вечный золотой юноша… А что он сейчас делает?

В общем, следующий час все продолжалось в том же духе. Вася задавала беспрерывные вопросы. А я, поскольку мне выпала честь сидеть лицом к этому парню, подробно отвечал. Короче, мне выделили роль шпиона и Васиной подружки одновременно. С этой ролью я неплохо справлялся. Впрочем, это было несложно. Стас (так звали Васиного сердцееда) в течение этого часа ничего выдающегося не совершил. Ни разу не проявил интереса к стареющим актрисам. Ни разу не зашумел. И ни разу, по-моему, вообще не раскрыл рта. Но его взгляд по-прежнему блуждал по залу в поисках кого-то. Но об этом я решил пока умолчать. Мне захотелось непременно узнать поближе этого пай-мальчика. И я поделился своим желанием с Васей. Она наотрез отказалась.

– Только не сегодня. Прошу. Только не сегодня. – И она посмотрела на меня такими влюбленными глазками, что я вообще наотрез отказался что-либо понять.

Трудно разгадать женщину. Особенно если она вначале чуть не падает в обморок при виде своего любовника, из-за которого, кстати, желает наложить на себя руки, а уже через час ее глаза горят страстным огнем, глядя на другого. И я, все еще ничего не понимая, на всякий случай ответил ей таким же влюбленным взглядом.

– Впрочем, это так странно, что он здесь оказался, – сказала Вася, когда огонь в ее глазах потух и она вспомнила, что по сценарию должна страдать по Стасу. – Зачем? Зачем ему это место? По-моему, он был так счастлив с этой теткой, из-за которой бросил меня. Хотя, если честно, я очень рада. Я бы сама с удовольствием пришила его. Но он опередил мое желание.

– Ты так жестока, Вася. Я и не подозревал.

Она вновь глянула на меня. Но уже иначе – ее глаза были холодны.

– То, что он сделал со мной… Это… Этому нет прощения, Ник.

– А я считаю, прощение есть всему, – вставил свое веское слово Вано, который до этого, казалось, не проявлял интереса ни к нам, ни к Стасу.

Вася нервно рассмеялась.

– А вот я так не считаю, Вано. И кто же из нас прав?

– Никто, – решил я высказать что-нибудь умное по этому поводу. – Ведь критериев истины не существует. Но, думаю, ни за любовь, ни за нелюбовь судить вообще нельзя. Потому что и то, и другое вне нас.