Смертный приговор - [19]

У Декера не было ни братьев, ни сестер. Он так и не женился. Одной из причин этого было его нежелание навязывать тот спартанский образ жизни, к которому он привык, любимой женщине, а другой — образ жизни, мешавший ему найти женщину, в которую он имел бы право и свободу влюбиться. Все его друзья были коллегами-оперативниками, а теперь, когда он ушел из разведки, подав в отставку при двусмысленных обстоятельствах, эти друзья будут чувствовать себя с ним неловко и не будут уверены в том, что с ним безопасно говорить на профессиональные темы.

«Возможно, я сделал ошибку», — подумал Декер, отхлебнув очередной глоток бурбона. — Возможно, мне не следовало уходить в отставку, — думал он, продолжая переключать каналы. — Оперативная работа давала мне направление в жизни. Она служила для меня якорем..."

Она убивала тебя, напомнил себе Стив, и уничтожала для тебя каждую страну, в которую ты когда-либо получал назначение. Греческие острова, Швейцарские Альпы, Французская Ривьера, испанское Средиземноморье — это была лишь небольшая часть из тех изумительных мест, где ему доводилось работать. Но теперь они были отравлены тем опытом, который Декеру пришлось там получить, и он не имел никакого желания возвращаться туда и вспоминать о былом. Сейчас, размышляя обо всем этом, он был поражен иронией ситуации: большинство людей воспринимало те места как очаровательные райские уголки, а былая профессия Декера часто изображалась в художественной литературе как героическая, тогда как сам Стив думал о ней лишь как о донельзя утомительной, опасной работе на износ. Охота на наркобаронов и террористов могла быть сама по себе благородным делом, но слизь жертвы попадала и на охотника, отравляя его. «Она, конечно же, отравила и меня, — думал Декер. — И, как я сумел выяснить, кое-кто из тех бюрократов, на которых я работал, тоже изрядно запачкались этой слизью».

«Что делать?» — снова спросил себя Декер. От бурбона его клонило в сон, он глядел из-под смыкающихся век на экран телевизора и вдруг поймал себя на том, что задумался о чем-то из того, что перед ним только что промелькнуло. Не сознавая, что это было, и испытывая странное любопытство, понуждающее его выяснить это, он заставил себя взбодриться и принялся переключать каналы в обратном направлении, возвращаясь к тому, который только что проскочил. Но, найдя заинтриговавшее его изображение, он все равно не понял, почему оно его заинтриговало. Он понимал лишь то, что мелькнувший кадр нашел какой-то отклик в его подсознании.

Он смотрел документальный фильм о бригаде строителей, ремонтирующих старый дом. Дом был необычным, похожим на те глиняные строения в стиле пуэбло, которые ему попадались в Мексике. Но, включив звук — все это время звук был выключен, — он узнал, что дом, выглядевший на удивление изящным, невзирая на простоту проекта, находился в Соединенных Штатах, в Нью-Мексико. Дом был сделан из самана, объяснил руководитель строителей и добавил, что слово саман означает большие кирпичи, сделанные из соломы, смешанной с глиной. Эти кирпичи, из которых получались исключительно прочные звуконепроницаемые стены, покрывались сверху штукатуркой под цвет глины. Дальше он объяснял, что саманные дома делаются с плоскими слегка наклонными крышами, с которых вода стекает по желобам, называющихся каналами. У саманного дома нет никаких острых граней; все углы делаются скругленными. Входы часто оформляются чем-то вроде небольшой будки с двускатной крышей и называются порталами. Окна сильно заглублены в толстые стены.

Отвлекшись от своеобразного строения, шероховатая поверхность и землистый цвет которого чудесным образом сочетались с оранжевыми, красными и желтыми красками окружавшего его пустынного плато, диктор рассказал о строительном мастерстве и культурном наследии, в то время как камера панорамировала окрестности. Среди невысоких гор повсюду красовались саманные дома, окруженные можжевельниками и южными соснами, каждый дом обладал собственным достаточно эксцентричным обликом, а все вместе они создавали впечатление удивительного разнообразия. Но, как объяснил диктор, в некотором смысле саманные здания были необычными и для Нью-Мексико, поскольку сосредоточились в основном в одном-единственном городе.

Декер с удивлением заметил, что подался вперед, чтобы расслышать название города. Диктор сообщил, что это одно из самых старых поселений на территории Соединенных Штатов, относящееся аж к 1500-м годам и испанскому завоеванию. Оно все еще сохранило испанский характер: город, название которого означало святую веру, в наши дни часто называют Особенным городом — Санта-Фе.

2

Декер нисколько не ошибся в своих подозрениях: два человека действительно ожидали его в вестибюле отеля. Было чуть больше восьми утра. Он отвернулся от стойки портье, увидел их и понял, что ни малейшей возможности избежать встречи с ними у него нет. Они заулыбались, увидев, как он пересекает людный вестибюль, направляясь к ним. «По крайней мере, хоть выбрали для этого задания нужных людей», — подумал Декер. Очевидно, решили, что он не захочет их подвести, поскольку служил вместе с обоими в войсках специального назначения".